Вокруг света 1968-10, страница 29

* * ♦

Вскоре после этих событий меня срочно вызвали на Большую землю, и я надолго потерял из виду своих дорогих ребят. Но потом, уже много лет спустя, я все-таки узнал о судьбах некоторых своих учеников-подпольщиков, которые были рядом со мйой в далекие трудные дни.

Братья Коршуновы еще долго выполняли задания в глубоком немецком тылу. Случайная пуля оборвала жизнь Жени в 1943 году, а Шура, уже в рядах Красной Армии, дошел до Берлина.

Не дождался Дня Победы и Феликс Саркисян. Он был выдан провокатором и расстрелян.

Мне долго не удавалось разыскать свою любимую ученицу Таню Соколову. Наконец письмо с Донбасса, то, что вы прочли в начале моего рассказа...

Ах, Таня, Таня! Да не было на свете человека, которому я доверял бы больше, чем тебе! Но так сложилась тогда военная обстановка.

Таню Соколову я предполагал оставить радисткой в ее родном городе после своего ухода оттуда.

И я начал готовить Таню. Первые строки стихотворения Лермонтова были ключом к шифру нашей разведгруппы. Таню, как будущего радиста, мы не посвящали в дела подпольщиков по неписаным законам конспирации.

Военные события разлучили нас внезапно и надолго.

Мне хочется закончить свои воспоминания о героях-комсомольцах словами Вали Марини-чевой — она ныне живет на Волге, — которая хорошо сказала про то, чем жили, во имя чего все мы боролись в те тяжелые, очень тяжелые годы. В своем письме старому учителю и другу Всеволоду Петровичу Давыдову она недавно писала: «...Честно говоря, в то время я лично не думала об опасности, комсомольский долг обязывал делать все возможное для общего дела. Было достаточно ощущения, что в нашей победе над врагом будет ка-кая-то, пусть крошечная, доля твоей победы».

В. К ▲ Р ▲ С Е В,

Герой Советского Союза, вице-президент общества советско-венгерской дружбы.

азгромлен штаб немецкого корпуса. Захвачены важные документы. Отважные бойцы-партизаны перебили около 600 немцев, в том числе много офицеров, и уничтожили склад с горючим, авторемонтную базу, 80 грузовых машин и 23 легковых машины, 4 танка, бронемашину, обоз с боеприпасами и несколько пулеметных точек...» В вечернем сообщении Советского Информбюро от 29 ноября 1941 года шла речь о разгроме фашистов в поселке Угодский Завод.

Я был командиром действовавшего здесь партизанского батальона. Это была не единственная наша операция и, вероятно, не самая дерзкая. Но почему-то именно «Шторм» — так мы назвали в своем батальоне эту операцию — помнится до сих пор в мельчайших деталях. Думаю, дело в том, что и я и остальные Молодые бойцы тогда впервые увидели, как тысячи вражеских солдат разом были объяты страхом и паникой. И хотя еще мы не могли предвидеть знаменитого «котла» на Волге и Курской дуги, мы уже поняли: не так страшен черт...

...Батальон наш на три четверти состоял из комсомольцев. Была у нас и совсем особая рота — рота испанских юношей. Дети республиканцев, они с первых дней войны добровольно вступили в наш батальон.

«Шторм» начался с детальной разведки. Пятеро разведчиков и я просидели больше суток в заброшенном доме, рядом с вражеским штабом в Угодском Заводе. Результаты наблюдений отправили в Москву. Командование дало «добро» на операцию и заодно прислало нам подкрепление — отряды московских рабочих и группу бойцов-разведчиков Западного фронта. Был создан объединенный партизанский отряд.

Дни перед штурмом мы провели в сосновом бору, невдалеке от Угодского Завода. Костров не разводили, хотя стужа стояла отчаянная и уже лежал снег. В последнюю разведку ушли комсомолка Маруся Конькова и Яков Исаев. Их донесение порадовало нас: все в порядке, штаб фашистов на месте...

В два часа ночи, разбившись на восемь групп, мы ворвались в поселок. Самым крепким «орешком» оказалось центральное здание, где размещались высшие штабные чины. Мы забросали оба этажа гранатами. Но и после этого оттуда раздавались автоматные очереди. Тогда гранатой же мы выбили входную дверь и ринулись вверх по лестнице... Там я и был впервые серьезно ранен...

Когда фашисты немного пришли в себя, они попытались вызвать подмогу из соседних сел. Но четыре танка и бронемашина были уничтожены нашими группами. Штабные здания горели. В свете этого фейерверка на площади и шел бой. Ближайшие гарнизоны врага в панике открыли огонь по Угодскому Заводу. Взрывы снарядов и мин разбрасывали дома, крошили и самих фашистов.

...Мы отходили глухими лесными дорогами, унося с собой драгоценные трофеи: кипы документов штаба XII армейского корпуса противника. Эти документы и карты, переправленные в Москву вместе с другими данными, должны были помочь нашему командованию точнее провести контрнаступление, которое спустя несколько дней отбросило орды врага от стен Москвы.

Потом мне довелось быть командиром нового отряда, который вскоре перерос в партизанское соединение имени Александра Невского, и вместе со своими боевыми друзьями пройти по дорогам Белоруссии, Украины, Польши, Чехословакии, Венгрии и Австрии. Двенадцать с половиной тысяч километров прошли бойцы соединения, костяк которого составляли московские комсомольцы. И начинался этот долгий и нелегкий путь, во всяком случае для меня, от заснеженной площади Угодского Завода, первой серьезной операции «Шторм», первого ранения...

КАЮТ-КОМПАНИЯ «ВОКРУГ СВЕТА»