Вокруг света 1968-10, страница 27

шло оформление всех протоколов допросов. Он же был обязан принимать донесения от тайных агентов и провокаторов, работавших среди местного населения. Это и было одно из главных его заданий.

Благодаря тому, что люди Феликса работали буквально во всех важнейших учреждениях, созданных в оккупированном городе, ему удалось нащупать и установить контакты с двумя большими подпольными организациями, которые успешно действовали в городе с начала 1942 года до лета 1943 года. Эти группы организовывали систематические побеги бойцов и офицеров Красной Армии из лагеря и из госпиталей города. Связные-подпольщики выводили их в лес к партизанам. Так они снова возвращались в строй. Но для того чтобы беглецы могли благополучно выбраться из города и миновать бесчисленные контрольные посты и заставы, нужно было большое количество документов, и документов «чистых», которые не возбуждали бы подозрений к их изнуренным и оборванным владельцам. В этом важнейшем деле решающую роль сыграла комсомолка Валя Мариничева.

Надо сказать, что в этом городе, как городе портовом, гитлеровцы ввели особо суровый режим. Все трудоспособное население должно было зарегистрироваться на бирже труда. При регистрации паспорта отбирались, а взамен жители получали удостоверения, дающие право хождения по городу. Если же кто-либо из жителей хотел выехать из города, то после получения разрешения из полиции данному лицу возвращался на время поездки его паспорт.

Как-то к Вале Мариничевой зашел ее преподаватель физики Всеволод Петрович Давыдов. Поговорив о том, о сем, он посоветовал Вале поступить на биржу труда — там сейчас нужны люди со знанием языка.

Девушка возмутилась:

— Я комсомолка! Работать на фашистов не буду!

— Ты хорошо знаешь немецкий язык, Валя.

— Ну и что же?

— Так вот, поступай на биржу труда. Это нам очень нужно.

— Кому нам?

Ответа она не добилась. Валя понимала, что без серьез

ных оснований ее учитель такого совета не даст. Утром она явилась к шефу биржи.

Однажды вечером Всеволод Петрович снова навестил свою бывшую студентку.

— Ну как, устроилась?

— Тружусь «во славу Гитлера».

— Как к тебе относятся? Доверяют?

— А черт их знает! Зачем вы послали меня туда? Ведь со мной знакомые перестали здороваться! Как на зачумленную смотрят... Скажите мне все, Всеволод Петрович.

— Вот что, Валя, ты доступ к паспортам имеешь?

— Ну, а как же? Переписываю, подбираю по алфавиту, делаю разные выборки.

— Так вот, надо достать десяток паспортов. Мужских. И чтобы года рождения были примерно такие...

И Давыдов протянул Вале бумажку с цифрами.

— Как достать?

— Ну... украсть. Но это очень опасно. Ты понимаешь?

Волнение охватило девушку. Ей стало все ясно.

— Всеволод Петрович! Это партизанам?

— Этого не знаю. Но я скажу тебе, это поручение Феликса.

— Фельки? Но он же работает в гестапо!

— Феликс работает по заданию... Понятно? Но ты об этом забудь. Накрепко забудь. Не зарывайся, будь осторожна. Действуй только наверняка.

Вскоре десять паспортов из сейфа биржи труда попали в руки подпольщиков. Десяти беглецам из лагеря военнопленных была спасена жизнь. В следующий раз за очередной партией документов пришел к Валентине сам Феликс. Он ласково улыбнулся Вале, будто встретились они случайно в коридоре института.

— Ну как?

— Порядок.

Утечка паспортов с тех пор стала постоянной, но нужны были не только паспорта. Валя снабжала Саркисяна и удостоверениями со штампом о нетрудоспособности. Делалось это так. На врачебный осмотр направлялись старые или больные женщины. Все они приходили от Саркисяна. Получив бумагу с нужным штампом, Валя переделывала фамилии на мужские. Делать это было не

трудно, так как удостоверения печатались на грубой бумаге и подчистки были мало заметны. Фотографий на удостоверениях, к счастью, не полагалось.

Валя сумела привлечь к своей работе сотрудников биржи Лиду Петрову и Мишу Штуль. Втроем работать стало легче.

Однажды помощь подпольщиков потребовалась нашей школьной организации...

В середине декабря по своей рации я получил сообщение о разгроме гитлеровских пол

чищ под Москвой. В этот же день на щите около комендатуры фашисты вывесили номер берлинской газеты «Фелькишер Беобахтер». Во всю ширину первой полосы в ней был помещен фотоснимок. На нем сквозь дым и пламя отчетливо виднелись полуразрушенные стены Кремля, руины Большого дворца и бушующее пламя вокруг колокольни Ивана Великого. Признаюсь, даже я на время смутился. Фальшивка была сделана изумительно. Впечатление на жителей города она произвела убийственное.

В удручающей обстановке начинал я на следующий день

25