Вокруг света 1968-10, страница 26

— Ну и что дальше?

— Сергей Сергеевич, вам же нужны помощники. Возьмите нас с Шуркой. Не можем мы сидеть сложа руки. — Женя сжал кулаки.

— Я их все равно убивать буду! — вскочил Шурка.

— Сядь, террорист. — Женя дернул брата за руку. — Сергей Сергеевич, ведь мы комсомольцы. Мы же клятву давали. Сами знаете. Но что делать — не знаем.

Я посмотрел на Михаила Семеновича. Тот кивнул головой.

Посвящать ребят в задание, ради которого я находился в оккупированном городе, никто, конечно, не собирался. Но подумать о иных делах стоило...

Вскоре по рекомендации Жени Коршунова к нам присоединились еще несколько школьников. Раздобыли мощный радиоприемник воронежского завода, не помню уж какой марки, к нему не было только питания. Собирали оружие и боеприпасы — их много можно было добыть в первые недели оккупации в местах недавних боев — и хранили в тайниках...

Так начала свою деятельность комсомольская подпольная группа в одном из маленьких приморских городков. * ♦ *

Довольно скоро я узнал, что наша группа не единственная в городе. Наладить связь с подпольщиками помог случай. Мы с Женей Коршуновым, рылись как-то в полуразрушенном здании сельскохозяйственного техникума, там в первые дни войны помещалась наша воинская часть. Женя утверждал, что там осталась полковая рация. Он был прав. Но как мы ни маскировались, перепрятывая рацию, нас все же заметили. И заметил, как мы узнали позже, преподаватель педагогического института Всеволод Петрович Давыдов, который в тех же развалинах добывал библиотечные книги и учебные пособия. Он, по-видимому, сообразил, кто может интересоваться такими опасными вещами, как рация. И вот вскоре после этой встречи как-то вечером пришел к Скальпелю молодой человек в форме эсэсовца и попросил оставить его вдвоем со мной.

— Феликс Саркисян, быв

ший студент педагогического института. Работаю переводчиком ортскомендатуры, — представился незнакомец.

— Очень приятно. Чем могу быть полезен?

— Времени у меня в обрез. Не буду играть с вами в прятки, Сергей Сергеевич. Дело в том, что я оставлен здесь по заданию разведотдела Приморской армии. Верный человек сообщил мне о вас. Я запросил своего «хозяина», и мне дали разрешение связаться с вами.

— Тут какое-то недоразумение. Я не понимаю вас.

— Сергей Сергеевич, я вас ни о чем не спрашиваю. И не требую ответа. Мне сообщили, что с вами нет связи. Предполагают, что из-за отсутствия питания для рации. Я принес два комплекта. Они в сенях. Срочно свяжитесь со своим Центром, и вы получите подтверждение. Я могу оказать вам серьезную помощь. Ежедневно шлите связного мальчишку на биржу труда к Вале Марини-чевой, будете получать оперативную информацию. Пароль: «Тетя, матросы еще не требуются?» Отзыв: «Заходи завтра». Вот и все пока. До свиданья.

Когда Феликс вышел, в комнату вбежал побледневший от волнения Скальпель.

— Что случилось, Сергей Сергеевич?

— Все в порядке, Михаил Семенович. Вы же сами говорили, что хороших людей везде много.

* * *

Вот что я узнал впоследствии о Феликсе Саркисяне, или Фельке, как все его звали.

...В первых числах ноября 1941 года битва за город достигла своего апогея. Фашисты атаковали непрерывно. Эскадрильи вражеской авиации вторые сутки беспощадно бомбили город, порт, единственную асфальтированную дорогу. Рушились дома, горели санатории, госпитали, школы, склады. Улицы были пустынны. Жители затаив дыхание сидели по щелям и подвалам, не зная, что принесет им утро.

Фелька спустился в подвал, где, съежившись, за мешками с кукурузой сидели его родители.

— Ну, что там?

— Немцы в городе.

Фелька присел около своих стариков.

— Папа, и ты, мама, послушайте меня внимательно. Мне нужна ваша помощь...

Фелька говорил со своими родителями в ту ночь, когда автоматчики немецкой дивизии занимали город, а днем, когда фронт продвинулся уже за городскую черту, Феликс, красивый, подтянутый и невозмутимо спокойный, прошел по пустым улицам истерзанного города и вошел в здание бывшей милиции, где уже обосновалось одно из самых страшных подразделений СД — тайная полевая полиция под командованием штурмбаннфюрера Отто Кауша.

Я забыл сказать, что, детство Феликса Саркисяна прошло в одном из тех сел, где жили в основном немецкие колонисты. Он кончил там немецкую среднюю школу и, таким образом, в совершенстве владел немецким языком.

Через несколько дней жители города увидели Феликса одетого в щеголеватую эсэсовскую форму, с черепом на фуражке и непонятными нашивками на рукаве. Возмущению не было предела. Его, активного комсомольца, заводилу всех клубных вечеров и молодежных походов, знал весь город. Вот уж подлинно черная душа, говорили в городе, оказалась у этого парня!

Но Фельку, как казалось, не смущала ненависть его земляков. Зачисленный на должность переводчика, он быстро завоевал доверие своего начальника. Был услужлив, инициативен, решителен и свои обязанности выполнял с максимальной старательностью. Конечно, его вначале долго и тщательно проверяли. Давали подшивать старые, отработанные дела, а сами следили, не украдет ли он какой-нибудь документ, не читает ли он то, что ему не положено: «забывали» и «теряли» ордера на арест.

Преодолел он и еще одно, самое страшное испытание. Он заставил себя не опускать глаз на допросах и пытках своих друзей и знакомых, посылающих ему проклятья...

Отто Кауш был доволен. Он просто души не чаял в новом сотруднике, умеющем предугадывать малейшие желания своего начальника.

Постепенно к Феликсу пере

24