Вокруг света 1969-01, страница 78

лости предположение: истоки загадочной культуры бронзового века, следы которой найдены в Молдавии и на Оке, находятся в... Сибири. Две тысячи километров, разделяющих Сейму и Бородино, по предположению Городцова, было лишь небольшой частью пути, пройденного таинственными воинами, вооруженными трезубыми копьями и пустотелыми топорами-кельтами.

А вскоре выяснится, что это, казавшееся фантастическим, предположение Городцова, по сути дела, было доказано еще в конце XIX века.

Летом 1891 года краеведы С. Сергеев и И. Глушков, поднимаясь вверх по Каме, остановились ненадолго в деревне Турби-но, у слияния Камы и Чусовой. Они спросили у крестьян, не попадались ли им в земле какие-нибудь диковинные предметы. «Отчего же нет», — сказал крестьянин Иван Якин и принес завернутые в тряпицу большой бронзовый нож с рукоятью, украшенной фигурами трех круторогих баранов, бронзового литья топорик в виде пустотелого клина и наконечник позеленевшего копья, чрезвычайно напоминавший трезубую вилку с весьма удлиненным средним зубом...

Ошеломленные невероятной удачей, краеведы спешно отбыли в Пермь, забыв даже расспросить Якина, где именно он нашел эти вещи. Из Перми они отправили свои находки в Екатеринбургский музей с просьбой объяснить, какому народу принадлежали они. Но проходили годы, никакого вразумительного ответа краеведы так и не получили. И постепенно о находках Сергеева и Глушкова просто-напросто забыли.

...И вновь открыли их для науки только тогда, когда исследователи бронзового века, пытаясь проникнуть в тайну происхождения Бородинского клада и Сей-минского могильника, тщательным образом обследовали коллекции бронзовых изделий музеев Европы и Сибири.

И эти обследования и последующие археологические открытия привели к результатам поразительным.

Оказалось, что сложнейший орнамент на серебряной булавке из Бородина на удивление схож с узорами бляшек, найденных при раскопках микенской культуры. Три алебастровые булавы из Бородинского клада напоминают булавы, найденные на Кавказе. Что

вещи, выкопанные из песка Сей-минской дюны, позволяют говорить о культурных связях населения Оки с Западной и Восточной Сибирью и Прибалтикой во времена бронзового века.

В 1954 году молодой советский археолог В. И. Матюшенко раскопал поселение бронзового века и нашел несколько литейных форм таких же трезубых копий — уже на реке Томь, несколько ниже Томска, в поселке Самусь.

В 1958 году экспедиция доктора исторических наук О. Н. Ба-дера близ уральской деревни Тур-бино, где было раньше найдено трезубое копье, раскопала обширнейший могильник бронзового века — и снова среди бронзовых и кремневых ножей, топоров, стрел археологи увидели наконечник трезубого копья с удлиненным средним зубом.

В 1965 году Матюшенко находит еще один могильник этой культуры — уже близ Омска, у поселка Ростовка на притоке Иртыша.

За полувековой поиск было обнаружено всего три могильника: Сейма — на Оке, Турбино — на Чусовой, Ростовка — на Иртыше; одно поселение — Самусь около Томска, и клад в бессарабской деревне Бородино, но и эта тоненькая цепочка протянулась почти на 6000 километров! И мастера, выковавшие ее, были неведомо связаны с Молдавией и Кавказом, Сибирью и Микенской Грецией! Но где выковывалось первое звено этой «бронзовой» цепи? Известно было одно — древнейшие из найденных звеньев ее открыты в Зауралье...

И тут на помощь «классической» археологии пришел спектральный анализ. Металл не может скрыть «тайну своего рождения». Как отпечатки пальцев безошибочно указывают на человека, оставившего их, так линии спектра в конце концов помогают исследователям узнать конкретное месторождение руды, из которого выплавлено то или иное изделие... И если бы удалось найти то месторождение, руда которого пошла на древнейшее звено турбин-ско-сейминской цепи, археология вплотную приблизилась бы к разгадке тайны происхождения ее...

Вначале мы решили выяснить состав металла наконечников копий из Турбина и Сеймы — наиболее близко расположенных друг к другу могильников этой загадочной культуры. Мы, естественно, ожидали, что и состав ме

талла, которым пользовались люди, оставившие эти могильники, будет сходным.

...Составы были совершенно различны.

Тогда мы решили проверить изделия из Бородинского клада, кургана под Ростовкой и поселения Самусь. И в конце концов выявилась картина поистине удивительная. Бронза из поселения Самусь под Томском почти полностью совпала по своему составу с металлом, найденным под Пермью. А серебро копий из Тур-бинского могильника оказалось сходным с одним из наконечников Бородинского клада в Молдавии. Химический состав бронзовых копий, найденных на Иртыше, в Ростовке, почти невозможно было отличить от сейминских находок. На карту словно легли две гигантские линии. Одна из них, начавшись на Иртыше, соединилась с Окой, другая, из-под Томска, вела через Чусовую в Молдавию, Бородино.

И тогда мы решили найти точки соприкосновения этих линий, этих двух ветвей одной культуры.

Трехтысячекилометровым пунктиром лег на карту археологических поисков 1968 года путь нашей экспедиционной машины. Мы обследовали заброшенные шахты и выработки, изучали геологические и геохимические отчеты, исследовали покрытые вековой архивной пылью документы о древних рудных разработках. И у восточных отрогов Южного Урала, на холме Таш-Казган мы нашли руду, спектр которой совпал со спектром некоторых турбинских ножей. Именно отсюда брали тур-бинцы руду для своих трезубых копий и пустотелых топоров. Но сейминцы не пользовались рудником Таш-Казган.

...Наступила зима — и дальнейшие поиски пришлось прекратить. И где те месторождения, из руд которых выплавлялось первое звено «бронзовой цепи», мы пока не знаем. Но предположить уже имеем право. Сотни спектральных анализов изделий металлургов бронзового века показали, что турбинцы и сейминцы были первыми из известных науке металлургов Верхней Волги и При-уралья, кто научился изготовлять сплавы с оловом. Но на Урале нет таких источников олова, которые могли бы разрабатываться в древности. Значит, и турбинцы и сейменцы олово привозили откуда-то. Откуда? Ближайшие к Уралу оловянные рудники, извест

76