Вокруг света 1969-03, страница 79
Ю. ФЕЛЬЧУКОВ Оогда знакомый в Сурабае предложил мне поохотиться на тигра, я воспринял это всего лишь как приглашение совершить небольшое путешествие в Джембер, на восточной оконечности острова Ява, где побывать еще не успел. Как местный старожил, Аацо охотно оказывал услуги маленькой колонии отделения советского торгпредства в Сурабае. Лацо застрял на Яве в годы второй мировой войны. Транспорт, на котором он плавал матросом, был торпедирован японцами в Мадурском проливе. Ему удалось благополучно выбраться на сушу, избежав встречи с акулами, которыми кишат эти воды; не случайно Сурабая дословно означает: сура — акула, буая — крокодил. Так ему не было дано повторить карьеру своего земляка капитана Ван Тоха, о приключениях которого поведал Чапек в «Войне с саламандрами». Сборы были недолгими: никакой охотничьей амуниции у меня не было. Последний раз я держал охотничье ружье в руках лет двадцать назад, когда мне было шесть лет и меня привезли показать дедушке. Пока взрослые сидели за столом, я снял со стены двустволку, которая почему-то была заряжена, и, тщательно прицелившись, чуть было не отправил дуплетом в мир иной отца и деда. Наука, последовавшая вслед за этим, создала у меня стойкое предубеждение против огнестрельного оружия и уважение к живой природе. Все заботы об экипировке взял на себя Лацо, я же в то утро встал и оделся, как обычно, и только радостное возбуждение от предстоящей заманчивой поездки говорило о том, что впереди неизведанное, а не рядовой рабочий день. Через несколько минут машина просигналила у ворот, и я вышел, поеживаясь от утренней свежести. Лацо, тихо чертыхаясь, возился в багажнике, подсвечивая себе переноской. Было еще совсем темно, и ничто не говорило о том, что через какой-нибудь час день вступит в свои права. Свет фар выхватывал из темноты медленно двигавшиеся арбы с огромными, почти в рост человека, колесами, которым не страшна грязь проселков в сезон дождей. Флегматичные горбатые быки — зебу лениво шаркали по асфальту башмаками из автомобильных покрышек, которые им надевают, чтобы они не сбили копыта. Лацо отчаянно сигналил, когда навстречу попадались гурты коров — их гнали с Мадуры на бойни Сурабаи. Коровы двигались плотной массой, связанные все одной веревкой, так что ни одна из них не могла отбиться от стада. Погонщикам, собственно, вообще было мало хлопот. Роль поводыря с успехом выполнял козел, гордо вышагивающий впереди и указывающий путь своим ведомым звоном колокольчика, подвешенного на шею. Окраина города встретила нас кампунгами — кварталами аккуратно побеленных крошечных домиков из бамбуковых циновок с крышами, крытыми черепицеи или пальмовыми листьями — в зависимости от достатка хозяев. Их обитатели хлопотали у жаровен, раздувая древесные угли, чтобы приготовить традиционный наси — вареный рис, другие спускались к протекавшей неподалеку Кали Брантас, где они обычно стирали белье, мыли ребятишек и обменивались утренними новостями. Из-за горной гряды на горизонте уже показался первый солнечный луч, мгновенно превративший предрассветную мглу в ясный безоблачный день. По обеим сторонам дороги бежали пейзажи яванских долин. Тот, кто попадает в эти места сразу из Европы, долго вертит головой по сторонам, пытаясь отыскать экзотику тропиков, о которой он столько читал в книгах, которая манила с рекламных плакатов авиакомпаний лакированной зеленью пальм, ослепительно белым коралловым песком пляжей, затейливыми силуэтами буддийских храмов и пагод. В первое время не покидает ощущение, что ты все еще находишься где-то дома среди знакомых полей. Только приглядевшись внимательнее, замечаешь среди бегущих по сторонам посевов зеркальные отблески воды, над которой поднимаются стебли риса. Далекие деревья, которые издали можно принять за знакомые дубки или липы, вблизи превращаются в капоковые с характерными прямыми ветвями, растущими почти перпендикулярно стволу и унизанными коричнево- 77 |
