Вокруг света 1969-04, страница 62

Вельботы лежали на берегу, одухотворенные, как всякие морские суда. Был июль, начало лета. Стоял мертвый штиль. Прибрежные скалы отражались в бухте Преображения с открыточной реальностью. От воды шел йодистый запах морской капусты. Он смешивался со сладковатым и чистым запахом звериного жира, которым было пропитано дерево вельботов.

Старик Анкаун сидел на гальке. Он ждал южный шторм. Насчет шторма он был индивидуалистом и даже «врагом» общества. Интересы общества некоторым образом шли вразрез с нынешней заботой Анкауна — Анкауну нужен был байдарный киль, а обществу не только байдара, но и погода для охоты. Я пришел к Анкауну потому, что хотел увидеть работу байдаростроителя. Великим мастером Анкаун себя не числил хотя бы потому, что великие мастера по традиции жили в прошлом. Он собирался построить среднюю байдару грузоподъемностью на тонну для работы поселковых охотников во льдах. Великие же мастера строили, по его словам, гиганты «большие, как пароход», вмещавшие в дальних морских походах по тридцать охотников с женщинами, детьми, собаками и скарбом.

Шторм пришел, отбушевал трое суток и стих, сменившись туманом, липким как манная каша.

Анкаун отправился осматривать берег. На берегу лежали изорванные ленты морской капусты, сморщившиеся почерневшие медузы. Резко, по-нашатырному пахло йодом. В тумане по берегу расхаживали чайки, искали добычу. Из-за оптических свойств тумана они казались огромными, как птица Рух. Анкаун птицы Рух не боялся, хотя и не читал университетского курса «Оптики» Ландсберга.

— Всегда в туман так, — формулировал он, глядя на огромных, как лошади, чаек.

Валялись разбитые ящики с надписями на всех языках мира, обломки досок, далеко от воды лежали бимсы с какого-то деревянного корабля с вырванными гнездами железных болтов. Концы их были измочалены во время странствий вдоль неведомых берегов. Словом, это были обычные подарки южного шторма. Но Анкаун искал деревце на байдарный киль. Оно должно было быть вырвано с корнем, так, чтобы корень был толст, шел перпендикулярно к стволу и был цел.

Нашел он его только к вечеру километрах в десяти от поселка. Берег здесь был скалистый, и деревце лежало между двумя валунами, вбитое туда ударами воды. Анкаун размотал длинный ремень, которым была подпоясана кухлянка, соорудил из обломков досок и ремня рычажный механизм и извлек деревце. Потом он отбуксировал его по воде на ровный галечник, покурил и лишь после этого приступил к осмотру. В общем дерево было коротковато и в стволе и в отростке корня, но Анкаун решил его взять. Он вытащил дерево на волнопри-бойный вал и воткнул в гальку кусок доски, чтобы его легко можно было обнаружить с моря.

Через неделю охотники привезли его на вельботе. Несколько дней Анкаун коптил дерево в дыме костра и тюкал по нему чем-то вроде топорика — лезвие в этом орудии шло перпендикулярно рукоятке. Мне показалось, что такой инструмент не так уж удобнее обычного топора, но великие мастера... в общем у них были такие топорики. Недостающие концы он нарастил и обмотал размоченным моржовым ремнем. Ремень высох и придал им крепость стальной конструкции.

60