Вокруг света 1969-05, страница 77

/ JW м \^ль гаучо!»

\ IНеплохо звучит! Как щелчок хлыста.

™ *Как вскрик на полном скаку. И конечно же, это неспроста. Ведь пампа ему родная юдоль, а седельная лука — люлька.

Он наездник, каких поискать. Азартный игрок и драчун. Скотовод и умелый пастух. Колоритнейший щеголь. Верный друг и пылкий любовник. Не много ли для одного? Нисколько! Ведь он «эль гаучо».

По многим причинам люди уважают гаучо. Одна из них — «фасон». Рукоять его крепко прижата к бедру, как раз под правую руку. Обоюдоострый полуметровый клинок наведен, словно лезвие бритвы. Фасон неизменно за спиной гаучо. Но это вовсе не значит, что надо не надо, он станет размахивать им без всякой на то причины. Фасон покидает ножны лишь однажды, чтобы «поставить точку», положить конец спору. Угрозы ниже достоинства его хозяина. Ведь хозяин — «зль гаучо»!

Револьвер тоже привешен к поясу, но в расчет он не берется: «Это не для мужчин».

Все, что носит на себе гаучо — с головы до пят, — соткано и сшито женщинами его рода и племени. Да и что сам он сумел приспособить.

Его шляпу с широкими полями приняли б за свою конкистадоры. Только гаучо.. ославив высокую тулью — так меньше жарит солнце, — круто загибает вниз задний край полей, чтобы прикрыть шею. А вот передний край вечно отогнут кверху: все равно ветер «памперо», будь он трижды неладен, задует его вверх и сложит в постоянную складку.

Чтобы песок не забрался за ворот, под шляпу поддевают что-то вроде шарфа вокруг головы и шеи. А в искусно расшитые женскими руками шаровары — «бомбачас» заправляют длинную рубаху. Есть еще и «чирипа» — длинный кусок материи, туго перехватывающий талию. И это еще не все: сверху надевается пояс тонкой и мягкой кожи, изукрашенный монетами и стянутый тяжелой серебряной пряжкой.

Нет, нет, мы не забыли о «пончо». Как же обойтись без большого квадратного куска материи с прорезью для головы посредине! Просто пончо гаучо надевают поверх всего. Спряденное из шерсти ламы, гуанако или овцы, пончо так разукрашено цветом и рисунками, что опытный глаз всегда определит, из каких мест прискакал его гордый владелец.

Пончо — это и одеяло, и плащ, и фамильный щит гаучо. В бою пончо — оружие, надежный партнер фасона. Снимается оно в мгновение ока и, оказавшись в левой руке, надежно прикрывает хозяина. Пока правая выхватывает фасон из ножен.

Но что ж мы все о гаучо! Не пора ли поговорить о надежном и верном его друге — о его коне.

Лучшее, самое дорогое седло, какое только способен сделать или достать гаучо, не сомневайтесь, будет у его коня. И будет лучшей сыромятной кожи арапник и лассо, усыпанные серебряными нашлепками, звездочками и медальонами. Выходное стремя не грех выковать из чистого серебра. Лука выгибается собственными руками из дерева, а седло покрывается сверху овчиной. И тогда оно станет комфортабельнее тысячи кресел и куда как мягче подушки. Только в таком седле можно вынести дикую скачку.

По пятнадцать, а то и больше часов в сутки.

Жеребцы, которых гаучо берет в работу, в далеком прошлом привезены были испанскими пришельцами. Всадники погибали в боях, а кони уносились на просторы неизвестной им еще земли. Они одичали, со временем измельчали, привыкая к засухам и холоду. Копыта уменьшились вполовину, но, где уж они вопьются в землю, там конь стоит как вкопанный.

Сразу оговоримся, лошади не идут под седло. Если увидишь человека на кобыле, знай, что наверняка это последний бедняк. В карманах у него пусто, а на душе, поверьте, и того хуже.

Если гаучо надо объездить дикого жеребца, он не станет хвататься за кнут, хлыст или жалить скотину шпорами. Нет — только руками

и голосом. Руками осторожно будет он гладить кругом головы и шеи, по груди и вниз, к ногам жеребца. Нашептывая при этом что-то, рассказывая или тихо причитая. И так, пока жеребец не признает чужую власть над собой. Теперь он будет узнавать хозяина по прикосновению, голосу, едва заметному знаку.

Вот какие истории дошли до нас со времен давно прошедших войн. Когда гаучо попадал в плен, его привязывали руками и ногами к поперечине и заводили ее за спину. Потом его, недвижного, бросали на землю.

Конь приходил спасать хозяина, перегрызал веревки, вставал на колени, да так, чтобы не причинить человеку боли, замирал, а потом потихоньку отходил от вражеских позиций, унося на себе хозяина.

Вам это может показаться сказкой, но разве

75

/