Вокруг света 1969-08, страница 24

ячье молоко, соль, если есть, сырое яйцо и, наконец, немного плиточного чая. Все это перемешивается маслобойкой (последний инструмент — общественный; он постоянно находится при кухне, и им пользуются по очереди). Затем в этот чай (или, если хотите, суп) высыпают вареный рис или ячменную муку.

СПАСАЙТЕ ВАШИ ДУШИ!

Идти в послушники — единственный выход для младшего отпрыска в многодетной семье. В Бутане каждый клочок пригодной для обработки земли зовут собственным именем. И крестьяне, следуя вековой мудрости, не делят его, а передают целиком старшему сыну. За это он должен содержать младшего брата, отданного на ученье в монастырь. Бедные ученики ищут монастыри побогаче, где раз в три дня бесплатно дают еду, или работают на состоятельных монахов.

Ламу-послушника слишком часто и несправедливо называют бездельником. Ошибочно. Во-первых, каждый член братии должен платить — деньгами или работой — «за науку». Послушники сами делают бумагу, сами изготавливают из сажи и жира чернила, возделывают монастырское поле, пасут скот, сами чинят крышу и стены своей обители. Кроме того, они готовят на продажу посуду, ткани, великолепные резные поделки, шьют меховые одежды, выделывают шкуры.

Немыслимо, чтобы буддийский монах не ведал искусства танца. Танец едва ли не важнейшая часть культа. В танце монахи демонстрируют верующим устрашающую власть злых духов, а также благосклонность истинного божества к своим стойким поклонникам. В танцах разыгрывают эпизоды из жизни великих лам.

Мне довелось присутствовать на «Пляске смерти», отгонявшей зло от селения. Интересно, что в пляске участвовали лишь «статисты». Это были рабы, потомки пленных, захваченных во время войн, а они случались часто в те времена, когда каждая крепость воевала с соседней. Рабы ежедневно танцуют «Пляску смерти»; и горе тому из них, кто не воспринимает эту работу всерьез, — он тут же получает удар кнутом по ногам...

Интересно, что, несмотря на обилие монастырей, в каждой бутанской деревне есть свой колдун, который успешно конкурирует с монахами.

— Я покажу вам колдуна, который воскрешает мертвых, — почтительно сказал мне мой проводник Тенсияг, когда мы подошли к деревне Лхунци.

Он привел меня к человеку с довольно зловещей физиономией, который популярно объяснил мне сущность своего метода.

— Чтобы оживить покойника, — сказал он мне, — я прижимаюсь своим ртом к его рту, беру его под руки и танцую, вдыхая в него свою жизнь.

Поскольку в деревне не было подходящего покойника и в ближайшее время он, слава богу, не предвиделся, я не смог проверить эффективность этого способа.

КОГДА ДАВА СТАНЕТ ВЗРОСЛЫМ

История Бутана до сих пор не рассказана. Но бу-танцы, похоже, не торопятся раскрывать миру свои сокровенные тайны. В сокровищницах их главных монастырей хранятся тысячи книг, где записаны хроники великих князей и лам, властителей крепостей

Тонгса и Пунакха, Джакара и Лхунци. Какой счастливый архивист получит допуск к ним?

Я смог войти лишь в молельню — гунь-кхань в цитадели Тонгса. Это место уединенного размышления, расположенное над часовней, но, кроме того, своеобразный арсенал. Сюда тоже запрещен вход женщинам и непосвященным. Но, учитывая благосклонность королевской семьи, меня первого из европейцев впустили в гунь-кхань.

Монах показал мне внушительную коллекцию сабель, инкрустированных золотом дубин, кольчуг, серебряных шлемов и щитов из шкуры носорога.

— А это что? — спросил я, показывая на длинные кожаные цилиндры, опоясанные металлическими кольцами.

— Пушки конца прошлого века, — ответил мой гид. — Они сделаны из многих слоев ячьих шкур, скрепленных вместе и прошитых проволокой. Стволы получаются крепкие и в то же время более легкие, чем из металла. Англичане были потрясены, увидев их в действии, — добавил он с улыбкой.

Действительно, когда солдаты английской королевы отважились вступить в Гималаи, на них вдруг обрушился огонь с таких уступов, куда, казалось бы, абсолютно невозможно затащить артиллерию. Британское командование недооценило выдумку обитателей Гималаев: подумать только, сшить пушки из кож и поднять их в самые недоступные места! Бутанские князья заставили достопочтенного лорда Эшли Идена подписать весьма унизительный договор, который Лондон поспешил вскоре расторгнуть.

Сегодняшний день Бутана во многом обусловлен долголетней изоляцией страны, недоверием его обитателей к чужестранцам. Однако сейчас, безусловно, Бутан хочет впустить XX век в ворота своих крепостей. Два года назад в стране королевским указом были открыты 125 начальных школ.

Я присутствовал на экзамене. Но не в образовательной школе, а в монастырской — таких пока большинство. Для того чтобы перейти в следующий ранг, монах-послушник должен выдержать экзамен.

Экзамены эти устраиваются во дворе монастыря. Абитуриент садится на «скамью ответов», а перед ним на низеньких стульчиках восседают экзаменаторы. Если ученик ошибается в ответе, он получает символическое наказание — щелчок по лбу — и уступает свое место следующему. Только пройдя без единой запинки сквозь коварные ловушки вопросов, послушник получает свое первое звание. Это не просто, как и в нашей академии, — в каждом монастыре может быть строго определенное количество монахов среднего и высшего ранга. А сейчас, после бегства книжников и ученых лам из Тиоета, где монастыри были разгромлены «культурной революцией», а ценнейшие библиотеки сожжены, вакансии особенно дефицитны.

Юный послушник Дава внимательно слушал вопросы, но, видно, мысль его не была готова к глубинам ламаистской мудрости. Минут через пять он стал с куда большим интересом разглядывать мои горные ботинки.

— А ваша страна далеко? — спросил он.

— Довольно далеко, — ответил я.

— Сколько дней шагать? — уточнил Дава.

— Башмаков не хватит, — решительно сказал я.

Дава подумал еще немного.

— Стану взрослым, приду к вам в монастырь, — сказал он наконец. — У меня рису хватит.

Перевел с французского М. МАРЬЯШИН

22