Вокруг света 1969-08, страница 54

шали бы вы, как недоверчиво расхохотались мои приятели негры!

У ревунов непременно бывает вожак, обезьяний царек. Я отыскал его среди других, выждал удобный момент и выстрелил. •

Конечно же, промахнулся! Я выстрелил вторично, уже начиная понимать, что во' влажных джунглях это делать несколько труднее, чем в тире. Вторая «пуля» вонзилась в ветку под самой обезьяной, с силой впрыснув в ветку содержимое, словно желая крепко-накрепко усыпить ее!

Третий выстрел оказался удачным. Игла попала в левую заднюю лапу обезьяны и застряла там. Вожак на мгновение замер, повел головой, взглянул на иглу, вытащид ее, швырнул в воду и снова как ни в чем не бывало заскакал, запрыгал среди ветвей!

Мои помощники гоготали, вопили, улюлюкали, лодки под ними ходили ходуном. Они не сомневались, что обезьяна натянула мне нос,.но я жестами велел своему помощнику Симу не выпускать вожака из поля зрения — я же знал, что тот получил изрядную дозу снотворного!

Вскоре обезьяний правитель вновь показался над нашими головами. Он уселся на кончике сука ц принялся методично раскачиваться взад и вперед. Смех и шутки прекратились,- раздалось удивленное «Ву-у-у-ууу!». Обезьяна покачалась, покачалась, с трудом удерживая равновесие, затем медленно и мягко перевернулась вниз головой. Лапы ее безжизненно повисли, и теперь она держалась на одном хвосте, мерно раскачиваясь, будто маятник. Я схватил сетку, насаженную на длинную рукоять, и растянул ее под веткой с обезьяной. ■,:••■* — Сейчас она свалится! — торжественно объявил я, и через несколько секунд добыча действительно упала в сетку.

— Ты убил ее, босс... — растерянно проговорил Сим, и я был приятно изумлен,, уловив печаль в его голосе.

Я положил этот клубок меха на дно лодки и стал разглядывать его. Мохнатая темно-бурая шуба казалась отлитой из металла, она мерцала и поблескивала, словно сплав золота и меди. Хвост густо зарос шерстью, но только сверху, снизу он был совсем голым: так было удобнее хвататься за ветви. Я решительно произнес:

— Сегодня вечером, как только стемнеет, она проснется.

На обратном пути в лагерь мы завернули к островку, который некогда имел в поперечнике около четырех километров, а теперь от него остался лишь крошечный пятачок. Мы уже дважды побывали на нем и теперь заглянули туда просто на всякий случай. Я рассчитывал найти там черепах, крыс, может быть, змей. Но увидел жаб, множество жаб! Одни покачивались на воде, другие заполнили кусочек земли и сидели, плотно прижавшись друг к другу. Это были гигантские тропические жабы, распространенные в Южной и Центральной Америке. Нигде эти жабы не достигают таких размеров, как в Гвиане. Отдельные экземпляры имели в поперечнике тридцать сантиметров — что твоя долгоиграющая пластинка! Все наиболее крупные жабы оказались самками, и у каждой на спине восседал самец.

Стоя по колено в воде, мы стали дюжинами грузить в челны ослабевших амфибий. Все они были необычайно изнурены голодом, но стоило мне только попробовать снять жабу-самца со спины возлюбленной, как мускулы на его передних лапках наливались силой и напрягались, словно стальные тросики!

Мы вернулись в лагерь, и меня охватило беспокойство. По всем расчетам, обезьяне уже давно следовало проснуться, но налицо были иные, зловещие признаки: сердце едва билось, дыхание было прерывистым и тяжелым. Значит, доза оказалась слишком большой...

Скоро обезьяна совсем перестала дышать, ее десны и язык посинели от недостатка кислорода. Я положил распростертое тельце себе на колени и стал массировать грудную клетку. Дыхание то появлялось, то вновь прекращалось, и так продолжалось бесконечных два с половиной часа. Руки мои онемели, их охватила тупая боль. Но все-таки в конце концов дыхание обезьяны сделалось равномерным, сердце забилось ритмично, начали подрагивать веки.

Я положил обезьяну на ящик в центре лагеря. То и дело подходил кто-нибудь из ребят для того только, чтобы убедиться, жива ли она. Часов в семь вечера бывший царек начал поднимать голову, но тут же ронял ее. И всякий раз аудитория разражалась удивленными восклицаниями и одобрительным смехом. Мы перевели вожака в клетку, намереваясь задержать его в лагере до тех пор, пока не переловим остальных, чтобы выпустить на волю всю компанию сразу.

Очень трудно было рассчитать правильную дозировку снотворного. Мы исходили из опыта с североамериканскими животными, варьируя дозировку в зависимости от вида млекопитающего, его веса, а также концентрации раствора. На деле, однако, все оказывалось гораздо сложнее. Скажем, тапир всего в четыре раза тяжелее взрослого человека, но, чтобы усыпить его, требуется снотворного в десять раз больше. Для крупных копытных, например коров и оленей, на каждые сорок килограммов веса требуется один кубический сантиметр раствора. Но что касается животных гораздо меньших размеров — лис, енотов, то здесь пропорции нарушаются.

Нам так и не удалось выяснить оптимальную дозировку для некоторых животных, в частности для гигантского броненосца. В Суринаме он встречается сравнительно редко. Во всяком случае, за восемнадцать месяцев работы нашей экспедиции мы поймали всего семь штук.

Вот как мы ловили нашего первого броненосца.

Солнце близилось к зениту, когда мы поехали на остров, лежавший километрах в пятнадцати от плотины. Один из наших людей, Бэлли, со своими собаками был уже там. Стойл ужасающий гвалт, истошно лаяли собаки, трещали кусты — свора гналась за каким-то зверем, стараясь направить его туда, где его ждали сидевшие в лодках негры.

Мы выскочили из лодки и сквозь колючие кусты и цепкие лианы ринулись в чащу. Выбежав на небольшую лужайку, мы застыли как вкопанные: в двух шагах от нас, словно призрак, явившийся из далекой третичной эпохи, стоял, медленно переступая с ноги на ногу и покачивая своим литым телом, гигантский броненосец. В длину он достигал метра. Прибавьте еще столько же на узкую костистую морду и чешуйчатый хвост. Рядом надрывались от лая три собаки. Они все время норовили схватить броненосца, а тот яростно защищался. Одна из собак попробовала было тяпнуть его за хвост. Но зверь мгновенно развернулся и резко замахнулся на собаку передней лапой. Просто счастье, что он промазал: каждая из передних лап броненосца снабжена крепким изогнутым десятисантиметровым когтем. С помощью этого грозного инструмента животное потрошит термитники (термиты — его излюбленное лакомство) .