Вокруг света 1969-08, страница 55

Появился Бэлли и отогнал собак. Броненосец смотрел на нас, мы — на него, и никто не знал, что делать дальше.

Первым принял решение он и двинулся в заросли высокой, чуть ли не в три метра, травы. Тогда-то я и свел близкое знакомство с этой славной зеленью! То была знаменитая «трава-пила», «трава-бритва», широко распространенная в тропической Америке. Она пышно произрастает в местах порубок и внешне выглядит совершенно безобидной. Но по краям каждой травинки торчат миниатюрные острые, как бритвенное лезвие, зубчики.

Со всею стремительностью, на какую он только был способен, броненосец двинулся в траву. Понятия не имея, чем может кончиться подобное предприятие, я кинулся вслед за ним. Краем глаза я успел заметить, что мои помощники остановились. Спустя секунду остановился и я, да было уже поздно... Мои руки и лицо покрылись сотнями порезов, как будто я внезапно попал в чащу, где вместо зелени произрастали бритвенные лезвия. По моему телу, рукам, лицу струилась кровь, она заливала мне глаза. Негры поспешно принялись рубить своими мачете проход в траве, чтобы вызволить меня.

Тем временем остальные ребята обошли коварную лазейку стороной и вновь окружили броненосца. Когда я подоспел, тот уже орудовал вовсю. Он старательно закапывался в мягкую латеритную землю. Животное работало одновременно мордой и передними лапами, и розоватые комья так и летели в разные стороны. Я ухватился было за его длинный, похожий на морковку хвост, но он с силой вырвал его из рук.

— Тащи скорее ружье и прихвати парочку лопат! — крикнул я Симу, который как завороженный любовался этой сценой. Броненосец уходил в землю все глубже и глубже — под углом в 45 градусов. Через пять минут, когда вернулся Сим, на поверхности оставался лишь кончик панциря да этот умилительный хвостик-морковка — наш приятель целиком ушел под землю! Отступив метра на три-четыре, негры принялись с азартом копать яму, намереваясь перехватить броненосца. Пока я наполнял шприц раствором, животное скрылось из глаз, но я знал, что с минуты на минуту оно появится в дыре, сделанной моими ребятами, и уж тут-то я накрою его!

Казалось, все идет хорошо: в яме появилась морда броненосца. Однако уже в следующее мгновение он дал задний ход и стал стремительно уходить «на погружение», причем в ином направлении! Негры с удесятеренным рвением бросились копать две ямы в разных местах. Через полчаса из отверстия опять вынырнула морда. Броненосец огляделся и тотчас же исчез. Все началось сначала... Почти четыре часа мы в полном смысле слова копались с этим негодяем! Теперь он переменил тактику: стал зарываться совершенно вертикально. Мы сдались...

В течение нескольких последующих недель я при каждом удобном случае заезжал на остров, чтобы посмотреть, как ведет себя наш бронированный противник. Вода поднималась, остров уменьшался в размерах, и я не сомневался в том, что броненосец голодает. Так миновали четыре месяца. Наступил день, когда от острова осталась лишь полоска земли шириной меньше ста метров. Она возвышалась над водой всего на каких-нибудь два-три метра, а это значило, что зарыться на большую глубину броненосец уже не мог. Мы высадили на остров десант из четырех человек и сразу же увидели нашего мучителя. Пофыркивая и похрюкивая, он рыскал по

островку в поисках пищи. Трое негров навалились на него, а я всадил ему в заднюю ногу шприц со снотворным. Доза была максимальная — полтора кубика. Через пять, самое большее — десять минут он непременно свалится.

...Полчаса спустя он еще продолжал таскать нас по островку! То и дело этот мерзавец останавливался и начинал закапываться в землю, и тогда нам приходилось переворачивать его на спину, чтобы хоть немного перевести дух. Через час я решил, что пора сделать повторный укол. На сей раз он получил дозу, которая уложила бы и жеребца! Снова ничего утешительного: уцепившись за все его четыре конечности, мы так и не могли затормозить и продолжали скользить за ним, как на лыжах. Стоило чуточку ослабить усилия, как он немедленно начинал закапываться. Больше всего меня пугало то, что он доберется до воды, уснет и погибнет.

Наконец мы почувствовали, что его энтузиазм угасает. Он начал спотыкаться, все чаще и чаще припадать к земле. С ним уже свободно управлялись двое. Под ручки, словно подвыпившего медведя, мы подвели его к лодке. Погрузив в нее эти сорок килограммов мяса и брони, мы втроем уселись на броненосца и отправились в лагерь.

Какое счастье, что путь был недолог! Явившись в лагерь, мы призвали на подмогу свежие войска и, попеременно волоча и ведя обалдевшее, животное, доставили его к месту назначения. Броненосец был уже почти невменяем. Он не сопротивлялся, не дрался, не пытался рыть нору, а только ходил и ходил по кругу, как лунатик. Мы поставили перед ним клетку. Он вошел в нее, обалдело ткнулся в решетку, разогнул и разломал лапами железные прутья и, качаясь, вышел с противоположной стороны. Мы потащили его к дощатой хижине, служившей нам складом. Он и здесь не противился, но незамедлительно проломил заднюю стенку и выбрался на волю.

Что было делать? Никаких сил не хватало удерживать его. Надвигалась тьма, но мы сочли за благо отвезти его к берегу озера и уж там выпустить на все четыре стороны. Отвезти не теряя ни минуты,. пока еще можно хоть как-то контролировать его действия. Повторилась уже знакомая процедура: броненосца погрузили в лодку, и три человека уселись сверху на это чудовище, которому по всем правилам полагалось спать мертвым сном еще несколько часов назад! В дороге броненосец, к нашему ужасу, начал понемногу приходить в себя. Он забеспокоился и даже стал агрессивен: то и дело с угро-' жающим видом замахивался на нас своей милой лапкой... Уже сгустились сумерки, когда мы доставили его в безопасное место...

Это рлучилось на островке, уходившем под воду буквально на глазах. Мы поймали там двух оленей, полдюжины суринамских кроликов-агути и нескольких ленивцев. В операции приняло участие восемь лодок, по два-три человека в каждой. Мы уже двинулись обратно, как вдруг один из сидящих в лодке завопил, указывая рукой куда-то вверх: «Тигровая кошка! Тигровая кошка!» Он увидел оцелота.

Кот обосновался среди ветвей, на высоте не меньше десяти метров. С легкостью, будто он прыгал по земле, оцелот перелетал с дерева на дерево. Мое ружье было давно заряжено, но стрелять я нб решался: листва была слишком густой.

Негры образовали полукруг из лодок, отжимая оцелота к кромке деревьев, поближе к открытой воде. Наконец он оказался на высоком дереве, стоявшем несколько на отлете. Ребята преследовали кота