Вокруг света 1969-10, страница 19
Разве меньше дела современному человеку до лесной свежести лесной красоты? Но бережливы люди к лесу не только из-за его красоты. Для них он еще и незабываемая история — история их собственная и история жизни отцов и матерей... «Мой Кай!.. Последний мой вздох будет исполнен благодарности к судьбе за то, что мне дано было любить тебя .. Мне очень хотелось повидать тебя, но я не стану просить понапрасну — я слишком горда, да и смерть моя — дело решенное... Пусть никто, не солгав, не по смеет сказать, что я плакала и дрожала за свою жизнь. С улыбкой на устах я закончу ее—ведь я всю жизнь больше всего любила смех и люблю его до сих пор. Любимый мой Кай! Теперь я хочу попрощаться с тобой. В этот тяжкий час у нас нет других друзей, кроме мужества и быстрой смерти... Вспоминай иногда обо мне, но не грусти!.. Всего доброго тебе, твоему будущему. Твоя Эрика». Эрика фон Брокдорф... Одна из тысяч немецких антифашистов, по-настоящему любивших жизнь и потому спокойно смотревших в глаза смерти. Группу движения Сопротивления, членом которой была Эрика фон Брокдорф, возглавляли в Тюрингии Теодор Нойбауэр и Магнус Позер. Большинство ее членов не дожили до дня освобождения. Но республика помнит и их имена, и их мужественные дела. Разъяснительная работа на предприятиях, печатание листовок («Война Гитлера проиграна!» — полторы тысячи экземпляров, «Об обстановке» — восемьсот экземпляров, «Письмо пленным красноармейцам и восточным рабочим»— шестьсот экземпляров и т. д.), наконец, помощь пленным и организация побегов из концлагерей... Всему этому был свидетель Тюрингенский лес, и даже не только свидетель, но и помощник. Так что история антифашистской борьбы вошла в его «биографию» с не меньшим правом, чем «соавторство» во вдохновении Баха, Гёте, Шиллера. Сказочный лес Ничего, ровно ничего дремучего, наводящего хотя бы крохот* ный страх, страх далекого детства, который заставляет вспомнить леших и ведьм,—ничего такого в этом лесу не было. И если уж и приходилось чему удивляться, так лишь тому, что эти раскинувшиеся на сотни квадратных километров края, основательно и по-хозяйски разделанные человеком, называются таким первозданным словом — лес. И все-таки хоть и ручной, но это был лес. Мы неслись по обсаженным деревьями дорогам и узнавали в меняющихся лицах этой земли знакомые с детства картинки из множества умных и хороших книг... «Мари заперла Щелкунчика в шкаф и собралась уже уйти, как вдруг во 17 |
