Вокруг света 1969-11, страница 13

флота. Мой собеседник читал длинный ряд фамилий, сопровождая каждую лаконичной справкой: где служил, где воевал этот человек в годы гражданской войны.

— Моисеев Анисим Киреевич. Балтийский матрос. Принимал участие в штурме Зимнего в рядах 2-го сводного Кронштадтского отряда. Потом служил на Каспии судовым машинистом на миноносце «Карл Либкнехт». О «Лейле» слышали? Так вот он участник операции...

— Постойте, постойте! — встрепенулся ^я. — Где он живет?

— В Ленинграде, запишите адрес...

Вскоре я уже был в квартире Моисеева на канале Грибоедова и слушал рассказ Анисима Киреевича о событиях, происходивших на Каспийском море весной 1919 года...

Потом, в Москве, мне удалось разыскать и другого участника этой операции — Сергея Игнатьевича Авдон-кина. Балтийский матрос — комендор, комиссар дивизиона военных кораблей,

«ЛЕЙЛА» ИДЕТ В ГУРЬЕВ

29 апреля 1919 года над миноносцем «Москвитянин», где находился командующий Астраханско-Каспийской военной флотилией, был поднят сигнал — «Приготовиться к дальнему походу». В кильватере за «Москвитянином», осторожно пробираясь через полосу прибрежного мелководья, тянулись миноносцы «Карл Либкнехт», «Дальний» и «Расторопный» — балтийские военные корабли, пришедшие по распоряжению Ленина на помощь блокированной с моря красной Астрахани.

Накануне выхода в море с астраханской базы комиссары миноносцев собрали матросов в кубрике и сообщили им о телеграмме В. И. Ленина, в которой предельно ясно были сформулированы задачи, стоящие перед армией и флотилией, оборонявшими низовье Волги.

...На рассвете 30 апреля отряд речных судов нашей флотилии захватил форт Александровский на полуострове Мангышлак. Морской отряд флотилии получил приказ идти в этот форт для поддержки речного отряда.

Было около пяти часов вечера того же дня, когда из-за горизонта стал едва заметно выплывать отлогий, пустынный берег Мангышлака и завиднелись строения форта Александровского. На борту миноносца «Карл Либкнехт» прозвучала команда:

— Чемрукова вызывают... Чемруков, к комиссару!

Никита Чемруков — балтийский матрос, высокий, плечистый парень — поднялся на капитанский мостик.

— Вы опытный радист, — обратился к матросу Василий Павлович Гуцало, комиссар миноносца. — Немедленно отправляйтесь в форт. Возьмите его радиостанцию под свой контроль. По всей вероятности, белые не успели предупредить

своих о захвате форта. И если это так, нужно как можно дольше сохранять это в тайне — продолжить связь и с Петровском и с Гурьевом...

От бухты, где встали «Карл Либкнехт» и другие миноносцы флотилии, до форта было версты три, и все три версты Никита бежал бегом. Ноги увязали в песке, морской воздух стал жестким, как наждачная бумага, и, казалось, в кровь расцарапывал легкие и горло... У дверей радиостанции стоял часовой — матрос из речного отряда. «Кажется, все в порядке». Никита шумно вздохнул и улыбнулся незнакомому военмору: «Так, браток! Главное — смотри в оба... Никого не впускать».

От дверей радиостанции он повернул к квартире бывшего коменданта — белого поручика. Тот сидел дома вместе с другим офицером — молоденьким прапорщиком. Оба они разом поднялись со стульев и с выжидательным испугом молча уставились на Чемрукова.

— Вы были комендантом?— спросил Никита поручика.

— Да, я...

— Предлагаю вам сдать оружие и шифры.

— Оружие и шифры я уже сдал вашему офицеру.

— Материальная часть в порядке?

— Так точно.

— Позовите радиста.

— Слушаюсь!

Через несколько минут в комнату вошел человек лет тридцати пяти, в потертой форменной фуражке, со значками почтово-телеграфного ведомства в петлицах.

— Радиотелеграфист Кали-новский по вашему приказанию явился...

— Нужно будет пустить радиопередатчик, — сказал ему Чемруков.

— Хорошо.

— Идемте!

в который входил и миноносец «Карл Либкнехт», Авдонкин тоже вспоминал о майских днях полувековой давности.

Через некоторое время на моем письменном столе уже лежала довольно толстая папка с архивными материалами, выписками из газет и журналов прошлых лет, воспоминаниями. На обложке было написано только одно короткое и загадочное, как код или пароль, слово — «Лейла».

Собранные материалы и легли в основу документального рассказа.

А.ШАМАРО, наш спец. корр.

Запустили мотор, дали ток... Чемруков проверил всю аппаратуру. Она была в полной исправности. Теперь все зависело от того, сумеет ли он, Чемруков, сделать своим помощником этого человека, о котором пока ничего не знал, кроме разве фамилии... Бывалый радист, Чемруков прекрасно понимал, что его, как бы он ни хитрил, радисты в Петров-ске и Гурьеве могут быстро разоблачить по «почерку». За ключом здесь, вот в этой комнате, должен сидеть только Калиновский. И работать не за страх, а за совесть. При желании он всегда сумеет насторожить своих коллег в Петровске и Гурьеве неуловимым для постороннего отклонением от своего «почерка» или каким-либо условным сигналом, о котором, естественно, Чемруков не мог догадаться.

...Несколько секунд они молча стояли друг против друга. Нет, в глазах радиста не было испуганной угодливости.

— Садитесь, нам надо поговорить... Вы давно служите у белых?

— Мобилизовали. В прошлом году.

— А до этого где служили?

— Здесь же, в форту, на радиостанции министерства почт и телеграфа.

— Командование флотилии допускает вас к прежней работе, но под моим контролем. Предупреждаю вас: если вы сделаете попытку известить белых о захвате форта, вы будете расстреляны.

— Понимаю...

Чемруков помолчал и вдруг резко спросил:

— В какие часы вы выходили на связь с белыми?

— В десять утра и восемь вечера... Мы дежурили по очереди со старшим радистом Яц-ковским. Он находится теперь в командировке в Красновод-ске...

11