Вокруг света 1969-11, страница 40

чаянного, голодного, в модных ботинках...

— Здорово, Билл, — сказал Гарри, хромая по тропинке с протянутой заранее рукой. — Давненько не видал тебя. Как делишки, старина?..

— Кто это? — бормотал Билли Чорлей. — Не вижу, кто это. Глаза мои совсем плохи стали. Старушка, кто это?

Она вышла на крыльцо, маленький ее рот был собран в ниточку, будто она держала в губах булавки.

— Это семейство Дэев, — сказала она. — Ленни Дэй, Крис Дэй и Гарри Вайн. Ты помнишь Гарри, Билл?

— Вот оно что, Дэй! И Гарри Вайн... — И он медленно, как заведенный, пожал каждому руку.

— А это твоя жена, да, Крис? — Миссис Чорлей подняла свои черные вороньи глазки и глянула Китти в лицо. — И все эти дети?

— Попроси попить, а, мама... — шептали дети, подталкивая Китти.

— Входите, — сказала миссис Чорлей и увлекла их в грохочущий зев комнаты, где надрывалось радио. — У нас сегодня родственники... — И родственники колыхались, подступали, названные по именам, и отступали в тень фанерованной мебели, дешевых костюмов, шатких ваз и красных бумажных роз, засиженных мухами.

— Ну и ну, Крис Дэй! — воскликнула Бетти Чорлей, глядя в упор на Китти — та стояла посреди комнаты, толстый слой серой пыли покрывал ее волосы, а на руках бессильно обвисла младшая. Немного пыли облачком просыпалось на коврик, и миссис Чорлей воскликнула удивленно:

— Ой! Это же пыль, а я-то думала, вы совсем седая. Вы, наверное, издалека сейчас...

— Мы в Ключах были, — сказал Крис. — Вот-вот помрем от жары и пыли... и от жажды.

Услышав это слово, дочка на руках у Китти заплакала.

— Может, она водички выпьет, — сказала миссис Чорлей.

Крупная, длинноногая девочка принесла стакан воды из холодильника, и все стояли и смотрели, как ребенок пьет. Другие ребята, отчаявшись, исчезли в поисках бака на заднем дворе.

— Ты больше не пишешь, Крис? — спросила Бетти Чор

лей. — Ты же всегда отличался в школе по письменному. Ты любил сочинять...

— Ты тоже любила, — сказал Крис. — Ты-то как? Пописываешь?

— Нет, — ответила она. — Теперь нет.

— Да у нее на всякое такое и времени нету, — сказал старый Билли Чорлей. — Тянет за нас все хозяйство. Только вот от коров пришла. Единственный она у нас мужчина в доме...

Он гремел, и сипел, и отдувался.

— Давно ты женился, Крис? — спросила Бетти. — Мы слышали, ты там, на западе, женился...

— Ты-то когда совершишь обряд? — рассмеялся Крис с невольной жестокостью.

— О! — сказала она быстро и вскочила. — У меня и времени нет замуж выйти. Слишком много дел по хозяйству...

— Я поведу сестру с племянницами к манговым деревьям, — сказала миссис Чорлей. — Им надо засветло домой, и они хотят собрать ведро. Темнеет теперь так быстро...

Все вышли на крыльцо вместе со старым Билли.

— Извини, что не могли предложить вам чаю, — сказал он. — Но предложишь одному, придется всем, а тут народу...

— Ты не возражаешь, если мы нарвем немного манго? — осведомился Крис не без сарказма. — У Чорлеев манго всегда были лучшие в округе, а у нас, кстати, и ведерко есть. И они неплохо утоляют жажду...

Китти оглянулась и увидела, что Бетти Чорлей застыла посредине комнаты — руки висят как плети, а глаза прикованы к Крису. Крис не оглянулся.

— До свиданья, Крис! — крикнула Бетти вслед, пожалуй, слишком громко.

— До свиданья, Бетти. Будь счастлива, — ответил он.

Вместе с Китти и ребятами они прошли через двор нарвать манго. Под огромными деревьями было прохладно. Плоды сияли со всех сторон большими желтыми шарами. В зеленых сумерках листвы они совали друг другу манго, и липкий сок стекал по подбородкам. Слышно было, как с той стороны рощицы миссис Чорлей и ее родня порхают, как летучие лисицы, в своих широкополых шляпах и туго стянутых корсетах и бешено торопятся, торопятся наполнить ведра, тазы

и корзины, чтобы оставить поменьше фруктов Китти и Крису. Раздвинув листья, они порой оказывались нос к носу с какой-нибудь чорлеевской родственницей, и та, неприязненно взирая на них сквозь ветки, торопилась еще неистовее. Китти посмеивалась, ребята оседлали ветки, а Крис откровенно хохотал, но и тут Китти не могла забыть, как Бетти Чорлей застыла посреди раскаленного загона гостиной и руки ее свисали плетьми по бокам зеленого ситцевого платья...

— Поехали, — вдруг сказала Китти и понесла ведро к машине.

— Ну и жарища, — сказал Лен. Темные пятна пота проступили сквозь белый его костюм на плечах и на ляжках, и он сидел в машине и глядел на Чорлеевы загоны, похожий на грязное, измученное привидение.

Они бежали от Чорлеев, бежали вверх и вниз по оврагам, домой. И остановились только, добравшись до крутого берега маленькой полноводной речки. Крис затормозил у моста и задумчиво посмотрел на косогор.

— А вон старая школа, — вымолвил он.

Китти увидела белое зданьице, зеленый пригорок — от него к речке вилась тропинка. Но Крис опять увидел свое, увидел, как маячат, мерцают огни, как распахиваются створки школьной двери, и белые кисейные платья похожи на цветы камеди, и рояль, гармоника и царапающие звуки скрипки смешиваются, отталкиваясь от темной воды, а вот и он сидит один на холме — огромное сердитое изваяние — и смотрит сверху на школьный бал.

— Крис Дэй, сумасшедший, как и его отец...

— Это тот, который на прошлой неделе устроил пожар...

— Такая уж у них дурная кровь. Все с приветом...

Они посмотрели вверх, на его силуэт на фоне неба, а лошадь под ним била копытом — оводы не давали ей покоя — и (вернулись на бал. А он швырнул пару камней на крышу школы и поехал домой, сознавая, что теперь-то он осужден; но ведь это не он поджег. Старик ногой опрокинул керосиновую лампу в солому, а потом свалил все на Криса. И после того Крис стал для всей округи отверженным, парией, и жил сам по себе. От

38