Вокруг света 1969-12, страница 66
торую можно назвать, наверное, «позой ожидания». Старый пес проснулся, увидел щенка, но разрешения приблизиться к себе не давал. И Орешка предпринял следующий шаг к сближению: занял позу, которую я бы назвал позой «привлечения внимания»... Голова его опустилась на лапки, и хвостик быстро-быстро завилял, будто говоря Дозору, как не терпится щенку затеять возню. От Дозора требовалось так мало — если бы он тоже вытянул лапы, опустил на них голову, внимательно посмотрел на щенка и тоже чуть-чуть вильнул в ответ хвостом, можно было бы приступать к игре. Но старик продолжал молчать. Больше того, он отвернулся. Орешка снова переместился по КРУГУ» снова посмотрел в глаза Дозора, снова опустил голову на лапки, завертел хвостом, но, не получив разрешения и на этот раз, приступил к следующему этапу переговоров. Он припал на передние лапы, отскочил назад, снова припал, кокетливо виляя хвостом — причем хвост не раскачивался из стороны в сторону, а мелко-мелко дрожал, передавая то нетерпение, с которым щенок ожидал «положительного ответа». Все это означало «прямое приглашение», но Орешку ждал «холодный отказ» — Дозор демонстративно отвернулся... Тогда Орешка пошел на крайнюю меру. Щенок решил навязать свои условия и вошел во владение Дозора... Чтобы понять отчаянную смелость этого шага, надо знать, как ревниво охраняют собаки свои территориальные привилегии. У каждого пса нашей деревни был свой участок. И они уважали право «земельной собственности» друг друга. Незанятые территории заселялись щенками, служили местом коллективного отдыха, встреч, взаимных проверок на лояльность и военных советов. Нарушать границы личных владений имели право только «дамы» — Пальма, Копейка, Лапка... Это, видимо, объяснялось тяжестью забот, обременяющих представительниц слабого пола. На них лежало воспитание подрастающего поколения. Обеспечить щенков пищей было еще полдела. Главное — обучить малышей охотничьим навыкам. После «теоретической» части, где обучение велось с помощью палки, тряпки или старой кошелки, «воспитательницы» собирали своих учеников и отправлялись на рекогносцировку в естественных условиях. Вернувшись с учений, заморившиеся щенки укладывались спать, а их мамаши отправлялись на поиски пропитания. Они совершали визиты вежливости к своим хозяевам в смутной надежде выпросить кусок хлеба, а затем отправлялись обследовать владения мужской половины собачьего общества. Все пригодное в пищу реквизировалось тут же и без малейшего сопротивления со стороны прежнего владельца. Собака-мать, стащившая полуобглоданную кость из-под носа взрослого пса, пользовалась полной экстерриториальностью. Причем это правило отнюдь не распространялось на мужчин, забравшихся в женские владения. Правда, если какой-нибудь Бобик или Шарик тут же ретировался, выражая хозяйке самые искренние извинения, инцидент считался исчерпанным. Не так мирно улаживались территориальные недоразумения между подругами. Тут часто доходило до открытых стычек. И в этих стычках уже не отводилось места ни извинительным объяснениям, ни почетному миру. Атака следовала незамедлительно. Пальма, Копейка и Лапка воевали между собой с завидным боевым мастерством, воскрешая легенды об отважных амазонках. Но вернемся к Орешке, который столь опрометчиво нарушил строгую систему землевладения. Он в запретном кругу, в запретной территории. Как быть, как остаться здесь, не понеся наказания? А если показать, что в твоем поступке нет ничего, кроме желания подойти поближе, что ты просто добрый гость и не имеешь к хозяину никаких претензий? И Орешка поджал хвост, низко опустил к земле голову, уложил глубоко на затылок уши и на полусогнутых лапках, почти ползком направился к Дозору... Поза, которую принял Орешка, без разрешения приближаясь к Дозору, никак не была «позой унижения». «Позу унижения» выработал у собаки человек, взявший в руки палку. У собак есть «поза покорности» или «белый флаг», когда менее сильный пес опрокидывается на спину перед более грозным соперником. Объявив о сдаче оружия, проигравшая поединок собака получает право удалиться... Есть у собак и поза, заявляющая о мирных намерени ях, — «поза полного доверия или примирения». В этом случае пес подставляет сопернику свою шею, наиболее уязвимое место, и спор почти тут же прекращается. ...Еще весной на краю деревни появился пес Тобик. Жаждя общения, он подходил к границам чужих владений и покорно ожидал последствий. Первыми направлялись к гостю молодые собаки. Каждой из них Тобик, пожалуй, смог бы доказать, что он не робкого десятка, но хозяева были хозяевами, и их приходилось уважать. В знак мира и дружбы гость высоко поднимал хвост и приветливо помахивал им. Молодые собаки приближались к пришельцу неторопливо — скорее всего они сами побаивались внушительного гостя. Но вот гость и хозяева сближаются на кругах. Тобик продолжает вертеть хвостом, хвостами покручивают и прибывшие парламентеры... Круг, еще круг друг за другом, тщательное обнюхивание, круги расходятся, хозяева возвращаются в деревню и укладываются в настороженной позе у границы своих владений. Тобик делает шаг вперед, но тут же останавливается — к нему медленно движутся главные силы. Первый раз гость, несмотря на внешнюю добропорядочность, был признан нежеланным. Персона нон-грата после недолгого объяснения поджала хвост и поспешно ретировалась. Во время второго визита переговоры прошли мягче, но Тобик и в этот раз не получил даже транзитной визы. И только третья попытка установить добрососедские отношения привела к успеху — сопровождаемый любопытной толпой щенков, гость беспрепятственно прошагал по деревенской улице... Он шествовал спокойно, но достаточно осмотрительно, не забывая чуть приспущенным хвостом заявлять о сво-* ей готовности в любой момент признать безоговорочную капитуляцию. Покорно приспущенный хвост и не слишком воинственно поднятая голова, бесспорно, свидетельствовали о миролюбии визитера. В противном случае гостя тут же изгоняли под воинственный рев всех взрослых представителей четвероногого общества, и за ним срочно организовывалась погоня. Гостя обычно догоняли, окружали, и тут-то и начинался знаменитый многоголосый собачий хрип. Этот жуткий хрип означал угрозу, с его помощью из пришельца вырывались чистосердеч 63 |
