Вокруг света 1970-05, страница 31

Потомственный Стоун будет драться с черномазым из-за черной девки! В былые времена... Значит, Стоуны отступили? Теперь ему надо тащиться по лесу, в тростниковое поле, чтоб увидеть Луизу. Стоит того. Почему черномазая, а не просто девушка? Нет! До Боба доносится запах тростника. Он видит зарево. Слышит голоса. Собирается пройти по краю поляны — кто-то из негров произносит его имя. Боб останавливается, прижимается к дереву, вслушивается.

— ...Стоит ему только начать...

— Думаешь, он и Стоуна собирается уделать?

— Кто его знает... А ежели пойдет... считай, что Стоун с концами. Крышка.

— Так-то оно так. Да как посмотреть?

— Стоун — молодой-то, и он ведь не трус. Сможет замолвить за себя кой-чего. Отмахнуться.

— Опять же из потомственных Стоунов. А те умели, уж я небось знаю.

— Вроде как жарковато тут становится для негров.

— Заткнись там ты! Знай, чего треплешь.

У Боба Стоуна горит лицо, как будто он склонился к огню плиты. Как будто он стоит в топке плиты, босой, на кроваво-раскаленных углях. Выскочить! Стоун отчаянно рванулся, с усилием сбросил с себя оцепенение. Теперь он крадется по краю поляны, в тени деревьев, за гранью зарева, — осторожно пробирается по темному лесу, тихо, чтоб не хрустнул под ногой сучок, не шевельнулась ветка...

Вот и тропинка, ведущая к негритянскому поселку. Скорей! Боб стремительно бросается вниз. В середине склона тропинка сворачивает — Боб, ослепленный вскипающим бешенством, не замечая поворота, мчится вперед. С шипящим шорохом расступается тростник, твердые листья, как свистящие плети, яростно хлещут Стоуна по лицу. Он чувствует во рту солоноватый привкус — рассеченные губы сочатся кровью. Стоун падает, прижимается к земле, скрюченные пальцы зарываются в почву. Влажные прохладные мягкие корни высасывают из его тела лихорадочный жар. Стоун замирает и лежит неподвижно. Бездумно и долго — так ему кажется. Начинает вспоминать. Встреча с Луизой. Боб успокоился. Он медленно встает. Идет по полю к месту свидания. Луизы нет. Понятно! — Бэруэл. Ниггер не дал Луизе прийти. У Боба на висках вздуваются вены. Слюна смачивает шершавый язык. Соленый привкус. Разбитый рот. Боб прикусывает нижнюю губу. Кровь. Черная. Не его, не Боба, — Стоун чувствует кровь черномазого. Выдирается из тростниковых зарослей на тропинку. Впереди него к поселку трусит собака. Боб ничего не замечает, не видит — мчится вперед. Ослепшая ярость. Собака пытается отпрыгнуть, не успевает — Боб спотыкается и летит на землю. Собака взвизгивает. По всей округе псы начинают подвывать и скулить. Кудахчут куры. Кричат петухи, предвещая огненную ночную зарю; угрюмо ворочается приуснувший Юг, потягивается, открывает мутные глаза — они стекленеют и наливаются кровью. Замолкают певцы. Закрывают-