Вокруг света 1970-05, страница 34

С. МИ ЛИН

КОРОЛЬ ОСТРОВА ЯП

Дэвид Дин О'Кифи никогда не гнался ни за славой, ни за приключениями. И если судьбе было угодно ниспослать и то и другое на его огненно-рыжую голову, в этом прежде всего повинны буйный характер да деловая везучесть ирландца. Во всяком случае, когда голод выгнал Дэвида, совсем еще зеленого юнца, в далекую Америку, ничто не предвещало бурного будущего.

Первый шаг к нему неистовый ирландец сделал, когда, устав потеть под жарким солнцем, глотать пыль и мокнуть под дождем на прокладке железной дороги в штате Джорджия, нанялся матросом на парусник, плававший с зерном, хлопком, индюшками по реке Саванна. Второй шаг последовал несколько позже — через двадцать лет, которые потребовались О'Кифи, чтобы дослужиться до капитана. Тут-то все и началось.

...В то августовское утро 1870 года О'Кифи поднялся на борт своей «Анны Симе», стоявшей в порту Саванна, в прескверном настроении. Обругав растянувшегося на палубе матроса, Дэвид надвинул на глаза фуражку и направился в свою каюту. Внезапно перед ним выросла покачивающаяся фигура боцмана Мартина, которому в отсутствие капитана надлежало поддерживать порядок на судне.

— Похоже, наш кэп не с той ноги встал, — пьяно улыбаясь, прохрипел он.

— Развел здесь свинарник! — О'Кифи в ярости схватил боцмана за плечо и резко дернул к борту. — Хорошая порция забортной воды приведет тебя в чувство!

Неуклюже взмахнув руками, Мартин полетел за борт. Глухой удар о невесть откуда подвернувшееся бревно — и тело скрылось в глубине. «Конец... — с ужасом подумал О'Кифи. — Теперь мне конец...» Словно почувствовав, как на шее затягивается колючая веревка, он обвел гавань тоскливым взглядом. И вдруг: «Это спасение!..»

На палубе «Анны Симе» царила суматоха. Кто-то тщетно пытался разыскать, увы, бесполезные уже концы; сгрудившиеся у борта члены команды старались перекри

чать друг друга, подавая советы двум матросам, нырявшим за боцманом. Никто не заметил, как с юта в воду бросился еще один человек. Вскоре его огненно-рыжая голова уже маячила у борта английского парусника «Бельведер», который только что отдал швартовы и медленно разворачивался к выходу из гавани.

— Капитан Конгрив! Капитан Конгрив! — надрывался О'Кифи.

— Хэллоу, Киф! — невозмутимо приветствовал марсофлота англичанин.

— Я бы не прочь отправиться с вами за жемчугом в Южные моря, — отфыркиваясь в двух метрах от борта, сообщил О'Кифи. — Хотя бы и матросом... Надоело болтаться в здешней луже.

Больше года бороздил капитан Конгрив на «Бельведере» южные моря между Гавайскими островами и Туа-моту, скупая и перепродавая все, на чем можно было заработать, — будь то жемчуг, раковины, копра, трепанги, черепахи, черепаховые панцири и всякая всячина с потерпевших кораблекрушение судов. О'Кифи не только изучил далекие моря, но и занял на судне место первого помощника, когда того доконала тропическая лихорадка. Немало штормов и ураганов повидал ирландец за это время, однако в такую переделку, какая случилась в одну из ночей 1872 года, попадать ему еще не приходилось.

Всю ночь широкий, как бочка, с тяжелым рангоутом и высокими бортами «Бельведер» швыряло, словно скорлупку, по огромным волнам. От парусов давно остались одни клочья. Настал час восхода солнца, но парусник по-прежнему окутывали густые сумерки, иссеченные потоками ливня. Стоя на мостике, О'Кифи напряженно всматривался вперед, стараясь хоть что-то разглядеть в кипящей темноте.

— По курсу рифы!.. — донесся испуганный вопль вахтенного.

О Кифи изо всех сил завертел штурвал, но было поздно... «Бельведер» наскочил на риф. От ужасного толчка грот-мачта рухнула на бак, а все, что не было еще смыто, с грохотом покатилось по палубе. Не прошло и пяти минут, как «Бельведер» раскололся пополам, словно кокосовый орех. В последний момент счастливая волна подхватила О'Кифи и протащила над рифом. Полузахлебнувшийся,

не зная, где берег и хватит ли сил доплыть до него, он машинально работал руками и ногами, лишь бы удержаться на поверхности.

Очнувшись, О'Кифи увидал высоко над собой островерхую крышу из пальмовых листьев. Не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой, он скосил глаза в сторону и в тусклом свете плошек из кокосовых орехов разглядел смуглые, затейливо татуированные тела темнокожих людей, молча сидевших вокруг него на бамбуковом полу. В высоких шапках черных волос торчали похожие на китайские веера раскрашенные гребни. У одного на шее болталась какая-то белая тряпка, в которой О'Кифи с ужасом признал нательную сетку капитана Кон-грива.

«Все кончено... Это каннибалы... Видно, на роду мне написано быть съеденным, раз уж ни веревка, ни океан не взяли меня...» — подумал ирландец. Он попытался приподняться и тут же, застонав от боли, откинулся на циновку. Над ним возникло морщинистое лицо со свирепо, как показалось О'Кифи, оскаленным ртом. Он хотел оттолкнуть от себя это страшное видение, хотел бороться и бежать, но силы изменили ему.

Кто-то вошел в хижину. Послышались гортанные приветствия.

Рядом с черной маской, склонившейся над ирландцем, возникло красное лицо европейца*.

— Кто вы?

— Дэвид Дин О'Кифи, первый помощник с «Бельведера», — чуть слышно прошептал он, почувствовав себя на седьмом небе от этих простых слов.

— Вы знаете, куда попали?

— Нет, мы еще вчера потеряли свои координаты во время шторма...

— Вчера? — Европеец недоуменно поднял брови, а затем перебросился несколькими фразами со стариком туземцем. — Вы ошибаетесь. Ваше судно затонуло на рифах два дня назад...

— Значит?

— Совершенно верно. Все это время вы были без сознания. И если бы не Фатумак, — кивнул он в сторону старика, — вряд ли вновь увидели бы белый свет. Фатумак — самый могущественный «тамеронг» — колдун — на Япе. Во всяком случае, он кое-что смыслит во врачевании.

— А где остальная команда?

— Все утонули. Отдыхайте. У нас еще будет время поговорить. Да, меня зовут Джон Дейви...

- 32