Вокруг света 1970-05, страница 76
полнял свой тщательно хранимый спиеок. Все чаще приходилось начштаба, переспрашивая, вносить в него непривычные для слуха чешские имена: Иржи, Ладислав, Властимил, Милена, Бедржих, Ру-жена. К первому января сорок пятого года в отряде был уже восемьдесят один человек. КОМИНИК из ЖДЯРНО На самой околице села Ждяр-но Босковицкого района стоит белый одноэтажный домик с черепичной крышей. Липы дотрагиваются до нее своими ветвями, словно дружески приветствуя его хозяина Алоиса Шматлу. Трубочист издавна считается в Чехословакии одной из самых почитаемых профессий. А Алоис Шматла был потомственным комиником. И шестнадцатилетний Мирек тоже пошел по стопам отца, считавшегося в округе непревзойденным мастером. Кто, кроме него, знает все секреты печного ремесла, знает, как сделать, чтобы печи не дымили, брали дров мало, а тепла давали много? Никто. И Миреку было приятно чувствовать на себе уважительные взгляды встречных, когда они с отцом неторопливо шли по улицам. Собрав в дорогу мужа и сына, Франтишка Шмат-лова выходит на крыльцо и долго смотрит им вслед. И лишь когда скрываются вдали две фигуры с ершом и шаром на проволоке — главными инструментами коминй-ка, — возвращается хозяйка в свой аккуратный домик- ...Как начальник штаба отряда, Максим Федорович Петровский ведал и разведкой. В его полевой сумке хранился специальный блокнот, куда скрупулезно заносились по крупицам собранные сведения об окрестных фашистских гарнизонах в Йимрамове, Быстрице, Медведице, Поличке, Олешнице. И здесь неоценимую помощь партизанам оказывали чешские друзья. И те, кто ходил на задания, и те, кто в самих населенных пунктах следил за каждым шагом оккупантов... Впервые Петровский пришел в домик Шматлы на рассвете. Шел без опаски. По всей округе знали старого мастерового как честного человека. А то, что неразговорчив... так ведь это у кого какой характер. Но никто из односельчан даже не догадывался, что коминик Шматла еще в 1939 году создал маленькую боевую группу и немало успел насолить гитлеровцам. Позднее в до мике под красной кровлей не раз укрывались советские военнопленные, бежавшие из концентрационных лагерей. — Пан Шматла, а не могли ^ы вы время от времени сообщать нам о том, что происходит у вас в Ждярно? — спросил в конце разговора Петровский. — Почему только у нас? Трубочиста-то, как и волка, ноги кормят. Везде приходится бывать, — улыбнулся Шматла. — Печи ведь ни у кого разрешения не спрашивают, дымить им или нет. Хотя бы даже и в фельджандармерии, если трубу не прочистить,. Посерьезнев, продолжал: — Помогать согласен. Ведь это наше общее дело. Только у меня к вам просьба... — Какая? — Называйте меня не паном, а соудругом, товарищем. — Хорошо, товарищ Шматла!.. — А о четниках и фельджан-дармах особо позабочусь, сам почаще наведываться буду, чтобы господа, не дай бог, ненароком не угорели, — хитро подмигнул Шматла Петровскому. Два коминика с обычными орудиями своего ремесла — ершом и шаром на проволоке — ходят по дорогам от села к селу. Все замечает старый Солдат Алоис Шматла. В Поличке роту гитлеровцев сменили четники. В Олешнице на окраине вон какую колею проторили грузовики к длиннющему сараю, где раньше прессовали сено. Не иначе как там какой-то склад устроили. Проехали бронемашины в Доубравицу над Сви-тавой. Да и в фельджандармерии что-то уж больно суетятся. Может, очередной прочес готовят? Надо предупредить Петровского... Немало ценных разведывательных данных собрали и передали отряду Ермака скромные сельские трубочисты Алоис и Мирек Шматла. Но вот однажды связной, посланный, чтобы взять их очередное донесение из условного «почтового ящика», вернулся ни с чем. А через несколько дней в отряд пришл- скорбная весть о том, что оба они схвачены жандармами, увезены в Брно и там расстреляны. ПРОПАВШИЙ ПОЕЗД Чтобы охватить диверсиями возможно больший район, командир отряда «Ермак» Николай Дмитриев принял решение разделить его на две самостоятельные группы. Одну из них возглавил он сам с комиссаром, другой поручил руководить Петровскому. Первая группа ушла на север, а вторая осталась на прежнем месте, поблизости от железной дороги Брно — Йиглаваг где для подрывников всегда хватало работы. ...На фоне серого ночного неба темнеют мостовые фермы. С обеих сторон откосы насыпи густо оплетены колючей проволокой. У обоих концов моста часовые. У каждого на груди автомат, у бедра — ракетница в кожаном футляре. Когда еще шли к мосту, командир группы подрывников Баряч-ный приказал одному из партизан переправиться через йиглаву выше по течению, и теперь вся группа ждала, пока он подползет по тому берегу ко второму часовому. Зашуршал, осыпаясь, гравий. Часовой остановился, прислушался, окликнул напарника. Тот отозвался. Тревога вроде оказалась ложной. Из ночи не доносилось ни звука. И вновь мерные шаги по кромке откоса. Стараясь двигаться в такт с легким шорохом песка под сапогами часового, Барячный подполз к нему почти вплотную. Скосил глаза на противоположный берег. Вот над краем насыпи метнулась черная тень. И не успел еще стоявший в двух метрах от подрывника солдат понять, в чем дело, как шершавая ладонь крепко зажала ему рот. Связанные часовые с кляпами во рту лежали рядом со своими будками. Партизаны начали торопливо минировать мост. Толовых шашек мало, а пролет большой. «Единственный выход — подорвать несущую ферму и расчалки», — не растерялся бывший учитель физики Барячный. Не прошло и десяти минут, как, прихватив с собой пленных, партизаны так же неслышно, как и появились, растворились во мраке. Уже притаившись в лощине метрах в ста от моста, Барячный не удержался от шутки: " — Молодцы, ребята, с перевыполнением плана вас, — кивнул он на связанных «языков». — Перевыполнение перевыполнением, а вот земля-то холодная, весенняя, — ворчливо заметил кто-то. — Как бы радикулит не схватить... — Покурить бы, — вздохнул партизан Андрей Зайцев, про которого товарищи шутили, что он не расстается с цигаркой даже во сне. — Подожди уж до своего Кри 74 |
