Вокруг света 1970-05, страница 77

вого Рога. Вернешься после войны, тогда накуришься.

Из-за поворота наплывает приглушенный рокот мотора и звонкий перестук колес на стыках рельсов.

— Дрезина с платформами, — определяет Барячный. — Пусть едут...

Издалека слйшится тяжкая одышка паровоза, тянущего за собой состав. Грохот на стыках глухой, какой бывает только у тяжело груженных вагонов. Все ближе и ближе подкатывается поезд. Вот эшелон взбегает на мост. Барячный включает электрическую цепь подрывного устройства. К небу взлетает столб пламени, с грохотов рушатся металлические конструкции, тяжело заваливается набок паровоз, оглушительно трещат разваливающиеся вагоны...

С рассветом из Йиглавы на мотодрезинах выехала рота автоматчиков искать пропавший в пути поезд. Сразу же за поворотом передняя дрезина резко затормозила. Знакомая гитлеровцам по прежним диверсиям картина: разрушенные конструкции моста, справа и слева в реке и под насыпью QCTaTKH вагонов. Прибывшие позднее военные инженеры, тщательно изучив объем разрушений, передали в Брно неутешительное сообщение:

«Мост длиной в тридцать восемь метров взорван при прохождении по нему воинского состава. Локомотив и вагоны разбиты. Убито пятьдесят человек, ранено сто двадцать пять. Восстановить движение раньше чем через пятнадцать дней невозможно...»

Не прошло и часа, как в Брно поступила новая радиограмма, на

этот раз со станции Кралицы: взорван мост через реку Хвойни-цу, уничтожены два локомотива и товарный состав из сорока вагонов. И здесь поработали партизаны Петровского.

Фашисты принимали все меры предосторожности. Удваивали и утраивали число патрулей, впереди паровозов пускали платформы с песком. Ничего не помогало. Число диверсий не снижалось, а в немецких гроссбухах с пометкой «Сведения о налетах, крушениях на дорогах и саботаже» появлялись все новые и HOB£ie записи.

В письме, которое Украинский штаб партизанского движения направил 9 июня 1945 года Председателю Центрального Комитета Компартиии Чехословакии Клементу Готвальду, приводится много сведений о совместных боевых делах советских и чехословацких партизан. В документе, в частности, говорится, что только с июня 1944 года до 1945 года противник потерял убитыми и ранеными приблизительно 35 тысяч солдат и офицеров; полторы тысячи человек было взято в плен. Партизаны подорвали 250 воинских эшелонов, уничтожили 230 паровозов и 2000 вагонов, 45 самолетов, 60 танков, 800 автомобилей. Взорвано 180 мостов.

Есть здесь и вклад партизан отряда имени Ермака.

Когда несколько лет назад лесничий Любомльского лесхоза Максим Федорович Петровский приехал в Прагу, в военно-историческом отделе Чехословацкой народной армии ему преподнесли книгу, рассказывающую о действиях партизан. Петровский был

рад узнать, что боевые дела отряда имени Ермака заслужили высокую оценку. Отмечена и личная доблесть советского партизана. Ему вручили награду Чехословацкой Социалистической Республики — «Военный крест 1939 года» и партизанский знак.

И сегодня, в дни исторической годовщины — 25-летия освобождения Чехословакии от фашистского порабощения, Максим Федорович мысленно встречается со своими боевыми товарищами, с которыми делил опасности и трудности партизанской жизни. Не все из тех, кто сражался с гитлеровскими оккупантами на земле Моравии, дожили до победы. Смертью храбрых пали командир отряда Дмитриев и комиссар Железняк, отважный подрывник Барячный, разведчик Митин и многие их товарищи. Они отдали жизнь за то, чтобы на чехословацкую землю пришла свобода.

Советская Родина не забыла своих сынов. Не забыл героев и чехословацкий народ. Несколько лет назад Петровского пригласили в село Шерковицы Тешневско-го района. Вместе с ним приехали радистка Ариадна Евдокимовна Катина, сражавшаяся в отряде «Ермак» под именем Наташи, командиры Роман Вавилович Хлуд, Василий Романович Роман-ченко, Петр Иванович Бирюков. Вместе с двумя тысячами местных жителей они участвовали в митинге, посвященном открытию памятника командиру отряда имени Ермака Николаю Ивановичу Дмитриеву и его боевым товарищам. Серый гранит на фоне зеленых моравских холмов: партизан поднимает руку с автоматом, увлекая боевых друзей на подвиг.

Т со стр. 66

Они пришли в Берлин разными путями. Отец — невысокий пятидесятилетний Зепп Хаан, с лицом, иссеченным глубокими морщинами, — попал в разрушенный город из концлагеря Заксенхаузен. ЗВго сыну Максу Хаану дорогу-в Берлин открыли победоносные советские войска, добившие фашизм в его логове.

Чтобы приблизить этот день, отдали свои жизни миллионы советских людей и десятки тысяч немецких антифашистов. День Победы над гитлеровской Германией стал днем возрождения страны.

Они пришли строить новую Германию — отец и сын, старый

член КПГ, подполыцик-антифа-шист, и советский разведчик.

> Все эти годы они были солдатами одного фронта, и все эти годы они шли в Берлин. На их пути не было километровых столбов и дорожных указателей. Для отца вехами на этом пути были названия тюрем и концлагерей: Фюльсбюттель, Эстервеген, Заксенхаузен, а для сына дорога шла через подмосковные декабрьские поля, через Смоленск и брянские чащи, через сожженную Белоруссию и разоренную Польшу.

Отца и сына разделяли тысячи километров. И только начало и конец этого трудного пути были общими для одного и для другого: Москва и Берлин.

Сегодня, двадцать пять лет

спустя, члена ЦК СЕПГ Зеппа Хаана уже нет в живых, но его сын Макс Хаан продолжает дело своего отца — дело строителя и защитника новой, социалистической Германии.

Авторы выражают глубокую благодарность полковнику В. Н, Соловьеву, уральскому инженеру А. А. Сарапкину, капитану В. А. Илыку, рижанину, бывшему разведчику Г. Я. Герчику, ветерану КПГ Курту Швотцеру, подполковнику Альфреду Кёнену, сотрудникам посольства ГДР Вере Лютцкендорф, Хорсту Бойтлингу и другим товарищам, оказавшим помощь в сборе материалов для настоящего очерка.

75