Вокруг света 1972-02, страница 71

увйдел, что Хаббард-Джонс притаился на четвереньках в углу у нового итальянского бара.

— Поглядите в окно! Быстро!

Рональд повиновался с некоторой опаской: а вдруг по дороге к окну шеф тяпнет его за щиколотку, как бешеный пес.

— Что там происходит, Бейтс? Да встаньте так, чтобы вас не было видно, идиот!

Рональд отпрянул в сторону.

— А теперь доложите, что там делается, — все подробно!

— Ничего особенного. Рабочий из соседнего гаража разговаривает с девушкой...

— Кому это интересно, остолоп! Что-нибудь необычное? Двоих мужчин не видно?

— Двое какие-то стоят, но ничего особенного в них нет.

— Один косоглазый, в клетчатой кепке и комбинезоне?

— Да.

— А другой очень высокий, в темно-синем макинтоше? Закодируйте их, — приказал Хаббард-Джонс, вспомнив один учебный фильм.

— В кепке — «Красный-один», в макинтоше — «Красный-два», — без запинки откликнулся Рональд, вспомнив этот же-фильм. — «Красный-одиц» идет к телефонной будке.

— Ясно. Они ходили за мной rib пятам все утро.

Хаббард-Джонс потянулся к бару за бутылкой

виски, сделал большой глоток и устроился на ковре поудобнее.

— Как же вы не понимаете, Бейтс? У нас были огромнке затраты на расширение отдела. Вы, верно, думаете, что я швыряю деньги на ветер, а ведь это необходимо по ряду веских причин.

— Вы хотите сказать, что они хотят выяснить эти причины?

— Именно! — Виски и богатое воображение помчались наперегонки. — Именно! Выслеживают. Они не дураки, эти русские, а может, китайцы. Они быстро пронюхали: здесь что-то затевают. Не сводите с них глаз, мне надо знать каждое их движение.

Хаббард-Джонс говорил и сам начинал себе верить. Все так и есть. Он устроил хитрую ловушку с приманкой, и они в нее попались. Он шантажировал бедного сэра Генри также из патриотических побуждений. Джонс, гроза шпионов, вступил в смертный бой с врагами нации.

Позабыв об опасности, он вскочил и зашагал по комнате, глаза у него горели, и он вдохновенно врал своему доверчивому приспешнику.

— Мы выведем подлецов на чистую воду. «Наши таинственные друзья» из МИ-5 назвали мой план «План Х.-Дж.». Они считают его гениальным, — скромно пояснил он.

— Эй, — Рональд задохнулся от неожиданности. — Они... они фотографируют нас — нашу вывеску, дом!

Крошечный фотоаппарат, который «Красный-один», прикрыв носовым платком, поднес к глазам, развеял его сомнения. Да, за ними шпионят.

— Что вы предпримете дальше, сэр? — спросил он.

Хаббард-Джонс не имел ни малейшего представления о том, что предпринять дальше, но он прибегнул к своей обычной уловке:

— А разве вам не ясно, Бейтс?

— Э... значит, когда они уйдут, то есть если они уйдут, мы должны выследить их, они выведут нас к своей базе.

— Точно! Вы понемногу начинаете соображать, Бейтс.

— Благодарю вас, сэр, ох, черт! — Рональд замер в волнении. — Они уходят. «Красный-один»...

Но Хаббард-Джонса словно ветром сдуло. Украв чужой план, он незамедлительно приступал к его осуществлению.

Через мгновение он появился снова. Рональд не сводил глаз с улицы: а вдруг незнакомцы скроются.

— Сэр, они уже на середине переулка. Я пойду за ними.

— Нет, это моя обязанность, -е- отрезал Хаббард-Джонс. — Я проскользну потайным ходом. Где они сейчас?

— Сворачивают налево. Но вас они узнают, сэр.

— Не волнуйтесь, я замаскирован.

Рональд обернулся — на его шефе была мятая шляпа, темные очки и засаленный макинтош. В одной руке он держал старый парусиновый портплед, в другой — белую палку, с какими ходят слепцы.

— Им меня теперь не узнать! — прокричал он за дверью, и тут же послышался оглушительный грохот и отчаянный вопль. Должно быть, в спешке Хаббард-Джонс позабыл о коварстве шаткой колонки.

Октябрь был на исходе, но день стоял по-летнему ясный. Осеннее солнце ласково грело плечи Хаббард-Джонсу, который шагал по узким улочкам, стуча белой палкой. Оно не жалело своих лучей и для двух агентов Особого управления, расположившихся на травке в Сент-Джеймс-парке. На скамье неподалеку объект их слежки спокойно ел бутерброд — был обеденный перерыв.

— До чего будет жалко, если старика сцапают, — сказал один из агентов с неподдельным волнением.— Я к нему привязался всей душой.

— Точный, как часы, — согласился его коллега. — С ним никаких забот. Хочешь — пойди пропусти стаканчик или еще что, всегда знаешь, где он будет.

— Эх, если бы все такие...

Оба вздохнули, подумав, насколько у них обычно бестолковые и несобранные поднадзорные.

На скамье старик Кроум достал серебряный перочинный ножик и начал преспокойно чистить яблоко. На коленях у него лежала раскрытая газета. И вдруг скамья зашаталась — рядом села толстуха лет сорока, крашеная блондинка, с битком набитыми хозяйственными сумками. Приятное одиночество Кроу-ма было нарушено.

— Гляди-ка, он встал! Он никогда не ходит кормить уток так рано.

Агенты всполошились.

Оставшись одна, женщина, которая испортила Кроуму обеденный перерыв, рассеянно подобрала оставленную стариком газету и положила в одну из своих огромных сумок. Затем она устало поднялась и побрела по длинной асфальтовой дорожке.

— Видал? Вот так точно было показано в учебном фильме. И именно здесь, в этом парке. Он оставил ей газету с заданием.

Агент вскочил на ноги.

— Так оно и есть. Она его связная.

Приказ, который они получили непосредственно от Бойкотта, был предельно ясен.

— Верно! Теперь он нам не нужен, идем за ней. Ты первый — передашь ее мне у выхода.

Хаббард-Джонс уже давно преследовал «красных». В целях конспирации нужно было переодеться, и он укрылся для этого в темном подъезде. Содержимое портпледа пошло в ход, и через мгновение Хаббард-Джонс (ни дать ни взять уменьшенная копия Распутина: войлочное пальто с капюшоном и длинная накладная борода) снова шел по

69