Вокруг света 1972-03, страница 30

временно во двор особняка проникли и рабочие-водопроводчики, так и не начавшие долбить уличное покрытие. Полицейские — а это были они — знали от тайного осведомителя точное расположение помещений в доме и быстро заняли кабинеты руководителей компании и служащих, а также комнаты, заставленные химическими приборами, необходимыми для производства витаминных таблеток, на выпуске которых специализировалась «Омура сэй-яку». Самое же главное, полицейские обнаружили ту лабораторию, в поисках которой и был устроен маскарад. Она находилась в подвале за массивной металлической дверью. Рабочий день в компании еще не начался, но в лаборатории работа уже кипела. Несколько сотен упакованных в коробочки ампул с готовым наркотиком ожидали отправки.

Для хозяев «Омура сэйяку» облава оказалась полной неожиданностью. Осведомитель сообщил точно: в это утро они бчли здесь, в лаборатории. Арестованный накануне Чу Юэ-фу направлялся именно сюда, и его долгое отсутствие могло насторожить хозяев «Омура сэйяку». Полиция решила, что ждать нельзя, и совершила налет. Налетом руководил все тот же Сэйдзиро Касатани...

Моя встреча с Сэйдзиро Касатани состоялась несколько часов спустя в Осакском полицейском управлении. Разговор с инспектором отдела по борьбе с наркотиками я записал на магнитофон.

— Какими еще способами в Японию ввозятся наркотики? — спросил я.

— Ну, их много, — махнув рукой, ответил Касатани. — Вот вам пример. Несколько недель назад мы арестовали американского солдата, прибывшего в Японию на отдых из Южного Вьетнама. При нем нашли пятнадцать граммов марихуаны. Чуть позже арестовали четырех американских моряков. Эти пытались провезти десять граммов марихуаны. Затем арестовали еще четырех американских военных моряков, прибывших из Южного Вьетнама, за контрабандную доставку двухсот двадцати двух граммов марихуаны. В порту Кобе мы задержали южнокорейского матроса Ко Си Сэ с судна «Вон Чу», совершающего регулярные рейсы из Пусана. У него изъяли пятьсот граммов наркотика на сумму сто миллионов иен.

...Впоследствии один из осакских журналистов говорил мне, что полиции и таможенным властям удается арестовать лишь ничтожную долю контрабандных наркотиков. 10, 200, 500 граммов, в лучшем случае килограмм конфискованного наркотика — таковы обычные результаты полицейских облав и рейдов. В Японию же каждый год ввозится свыше полутора тонн опиума и марихуаны — почти на 70 миллиардов иен. Купленный на материке по 600—1000 иен за грамм наркотик американские солдаты, южнокорейские и тайваньские матросы продают в Осаке, Кобе, Иокогаме по 30—50 тысяч иен. В подпольных лабораториях вроде «Омура сэйяку» из грамма сырья изготавливается сорок доз. За дозу наркотика берут 5 тысяч иен. Прибыль в 20 тысяч процентов — это необыкновенной силы стимул, помогающий контрабандистам и изготовителям наркотиков преодолевать любые препятствия. Пистолетом и взяткой прокладывают они себе дорогу. Пистолет — оружие против конкурентов, взятка — оружие против закона. Может быть, поэтому такие, как Сэйдзиро Касатани, бессильны искоренить зло?

— ...Откуда контрабандисты привозят наркотики в Японию? — продолжал я задавать вопросы Сэйдзиро Касатани.

— Раньше возили главным образом из Гонконга, Сингапура, Манилы, Тайбэя. Теперь появились два новых центра торговли наркотиками — Сайгон и Пусан. Перекупщикам в Сингапуре и Маниле наркотики поставляют из глухих районов Таиланда и Бирмы, в меньшем количестве — из континентального Китая. Гонконг, Сайгон и Пусан — это лишь перевалочные пункты для наркотиков_; выращивающихся в КНР. Вы читали в газетах, на какую сумму переправляет Китай опиума и марихуаны через Гонконг? На 800 миллионов долларов в год. Если перевести в японскую валюту, почти на 300 миллиардов иен. Очень оживленным стал маршрут КНР — Пусан — Япония. Даже те наркотики, которые поступают в Гонконг из Бангкока, транспортируются сейчас через китайскую территорию в Пусан, а потом к нам, в Японию. Судите сами: уже арестовано 230 человек, занимавшихся изготовлением и продажей наркотических средств из опиума, который транзитом ввезен из Южной Кореи. Во время арестов нам удалось конфисковать 2,8 килограмма наркотика стоимостью в 560 миллионов иен.

— Кто занимается изготовлением и распространением наркотиков в Японии?

— Как правило, гангстерские банды и финансируют производство наркотиков, и распространяют их. Мелкие фармацевтические фирмы, как «Омура сэйяку», лишь выполняют заказы «якудза», чтобы выжить в конкурентной борьбе с фармацевтическими гигантами. Бывает, «якудза» и сами налаживают выпуск морфия, героина, марихуаны. В Камэгасаки, например, есть — и я в этом уверен — тайные лаборатории. Бары, кафе, ночные клубы, принадлежащие «якудза» или находящиеся под их «защитой», — главные каналы распространения наркотиков среди потребителей. Из этих баров и кафе разносчики — их называют «лоцманами» — доставляют наркотики постоянным клиентам. «Лоцманов» мы ловили даже в университетах и школах...

Согласитесь, не каждому удается добыть такой интересный материал, как говорится, из первых рук. В одном черном деле оказались замешаны и американские солдаты — «защитники свободного мира», занимающиеся преступным бизнесом, и китайские торговцы ядом, орудующие в одной компании с южнокорейскими и южновьетнамскими властями... Я поблагодарил Сэйдзиро Касатани, и мы расстались.

Прежде чем уйти из Осакского полицейского управления, я зашел к репортеру отдела полицейской хроники — тому самому, который сопровождал меня в Камэгасаки и помог встретиться с полицейским инспектором. Я хотел поблагодарить его. Мы говорили не больше пяти минут, как дверь в комнату вдруг с шумом распахнулась, и я снова увидел Касатани. Лицо красное, смущенное, это был уже другой Касатани, не тот, который только что так любезно отвечал на мои вопросы. Встав у выхода, он отрывисто и резко сказал, почти крикнул: «С места не вставать!», выхватил из моих рук магнитофон и принялся размагничивать пленку кассеты, которую я в уме уже было пометил: «Япония, Осака. Контрабанда наркотиков».

Томительно тянулись минуты. Настороженную тишину нарушал лишь шорох бежавшей магнитофонной ленты. Сэйдзиро Касатани не выдержал тягостного молчания.

— Поймите меня. Поймите и не обижайтесь, — глухо произнес он. — Начальник приказал уничтожить запись. Начальник сказал, что это интервью не должно было состояться...

28