Вокруг света 1972-10, страница 10

обрадовавшись моему ответу. — Но что поделаешь, если надо. Все верхолазы боятся высоты. Человеку надо ее бояться. Бояться для того, чтоб не потерять осторожности. Летать как птицы мы не можем. Нас частенько спрашивают, много ли зарабатывают верхолазы, и иные, когда узнают, говорят, что за такую цену они и одного раза не согласились бы подняться. Но разве можно научиться не ощущать страха, держа в голове перед собой рубли! Вот ведь чудаки! Полезли, — закончил он, видимо заметив на моем лице капельки пота. — Счастье наше в том, что, сорвавшись, мы улетаем в вечность. Сердце не выдерживает полета до земли, но зато, корреспондент, ты будешь первым из своих коллег, освоивших киевскую телебашню.

Лихой он парень, прораб. Он не был верхолазом, но, глядя на мелькающие передо мной подошвы его ног, казалось не знающих усталости, я подумал с завистью о том, как хорошо родиться и жить в таком прекрасном городе, как Киев. Побегай я в детстве и юности по его крутым улочкам, поди, взлетал бы сейчас на башню с легкостью прораба. Я поделился с ним своими мыслями по этому поводу в одну из следующих остановок.

— Город наш действительно хорош для здоровья, — ответил Игорь. — Только в детстве я рос не здесь. Жили мы во Владивостоке. Отец морским инженером был. Но в сорок шестом перевели его сюда. Восстанавливать город. Строителем он стал. Кре-щатик лежал весь в развалинах, н^ одного дома не было целого. Мы, пацаны, частенько на оружие натыкались. Находили и пробитые осколками каски. Киевлянином я себя стал считать позже. Когда отца сменил, сам строителем стал. Да когда, разъезжая со студенческими отрядами по Тюмени и Колыме, понял, что без этого города жить я уже не могу. Всюду он стоял у меня перед глазами...

Мы глядим на город, который он знает досконально, как профессиональный экскурсовод. Отыскивая как звезды на небе, Игорь показывает мне кварталы, дома, выросшие при нем. Высотные гостиницы, здания, что строит их специализированная организация. Памятные места и достопримечательности. И хотя внешне они вряд ли были похожи, но в тот момент прораб мне чем-то напомнил главного архитектора города Киева.

Заверив меня, что киевская телебашня будет красива, и впишется в город, и совсем не будет походить на те остальные телевизионные мачты, что в иных местах на Западе называют «Большими дылдами», Борис Иванович Приймак уже не смог остановиться, когда разговор, естественно, перескочил на архитектуру Киеза.

— Другого такого города нет, — с запальчивостью говорил мне он. — Ну скажите, где, в каком еще городе, будучи в центре, вы сможете через пять минут уже оказаться в лесу, на речке, на пляже, дышать воздухом и разгуливать в трусах. Нигде! Я много езжу, люблю читать журналы путешествий и не пропускаю ни одного заседания «Клуба кинопутешествий» по телевизору. Так вот, все считают Париж самым зеленым городом в мире. Я был там много раз. Вот вам данные. В Париже четыре квадратных метра зеленых насаждений на человека. У нас, в Киеве, — девятнадцать. А генпланом предусматривается увеличение зеленых насаждений до тридцати шести квадратных метров на человека. Заметили? Мы не застраиваем новыми зданиями центра. Мы используем сейчас бросовые, ранее затопляемые районы левобережья. Намываем там песок и строим дома на песке. Прочные шестнадцатиэтажные здания. Весь административный центр вскоре переместится сюда. И со временем, — Приймак прищурил лукаво глаза, взметнув кверху кустистые седеющие брови, — Днепр станет архитектурной осью города. Да, река! С ее прохладой, зелеными набережными и островами, а не автомобильная магистраль с дымом и угаром выхлопных газов...

Мы долго возвращались обратно. Небо затягивало облаками, которые, густея, приближались к земле. Стоя под башней и рассматривая ее ажурный силуэт, напоминающий каркас готовящегося к далекому путешествию космического корабля, я заметил, как далеко вверху промелькнули фигурки спускающихся верхолазов. Казалось, они не касались руками перил и свободно скользили по лестнице вниз.

Вспомнилось: о приближающейся грозе верхолазов предупреждают за пятнадцать минут. За это время они должны покинуть башню. Листопад сказал, что спуститься вниз он может и за шесть.