Вокруг света 1973-04, страница 52

«Вас понял, вас понял. Продолжайте наблюдение. Конец!»

Однако прежде чем Питер успевает щелкнуть выключателем, из динамика доносится бас нашего друга Хаузена:

«Говорит патрульная машина. Следуем за вами по дороге. Ясно видим вас не над Юнгфрау, а над Брейтхорном. Поздравляю капитана Пеллегрино с точностью замеров».

Экипаж HB-BIW посылает посредством радиоволн на землю добрую порцию ругательств. Но Хаузен прав. Мы явно приняли Нотр-Дам за Эйфелеву башню, ошибка нас не красит. Зато мы движемся к долине По наилучшим маршрутом!

7.20, высота 4300. За борт летит еще полмешка песка. Из долины до нас доносятся удивительно отчетливые звуки. Вот с горы обрушился камень. Со свистом углубился в Симплонский туннель поезд. Чуть позже нас приветствовали заливистым лаем пьемонтские собаки. Аэронавт в корзине не отрезан от мира, как пилот самолета.

8.20. Нас тихонько несет к югу, к массиву Мишабель. Сейчас нам откроется грандиозное зрелище. Впереди по курсу — Ментроз, над которым торчит Пуэн-Дюфур, высшая точка Швейцарских "Альп — 4655 метров. Гора покрыта ледниковыми языками, каменными осыпями, голубыми, розовыми впадинами.

8.40. Питер подтягивает к борту мешок с балластом и дрожащими руками начинает развязывать тесемку. Я слежу за его взглядом: альтиметр показывает 4600. Боже, нас несет прямиком на этот чертов палец! Мешок сброшен, шар поднимается до 5000 метров. Питер, топча мои объективы, вытаскивает сандвичи и бутылку шампанского «Моэт и Шандон». Однако мы не предусмотрели (я уж, во всяком случае, как химик, должен был помнить об этом), что на такой высоте шампанское приобретает взрывчатые качества. Жидкость выплеснулась, отсалютовав моему дебюту.

9.20. Сквозь туман вырисовываются последние бастионы Итальянских Альп и зеленые прямоугольники полей в долине По.

Не без тревоги начинаем спуск. Облачность густеет, пузатые облака не дают нам прохода. Два мешка с балластом летят за борт. Аэростат подпрыгивает на 600 метров. Долина По напрочь закрыта туманом. Что делать?

Правила воздухоплавания запрещают полеты при такой видимости. Диспетчерская служба Ми

ланского аэропорта не разрешила нам входить в их зону наблюдения. В случае нарушения Питер рисковал своими правами. А опускаться вслепую в долине По, где сплошные линии электропередачи, железные дороги и заводские трубы, — значит рисковать испортить шар, а заодно и сломать себе шею.

10.55. Куда податься? Мы плывем на высоте 2900 над сплошным молочным морем. Ему бы еще кисельные берега...

11.04. Питер дважды дергает за выпускной клапан. Со скоростью 60 метров в минуту начинаем спуск на горный склон. Мой пилот озабочен. В начале своей карьеры ему приходилось несколько раз совершать посадки, о которых газеты Пенсильвании сообщали под сенсационными заголовками. Питеру явно не хочется стать героем дня в Италии. Охладившийся шар между тем стремительно идет вниз. Тень аэростата на склоне гор растет, земля уже в трехстах метрах. «Приготовься прыгать!» — кричит Питер. Я хватаюсь рукой за стропу и с ужасом чувствую — что-то удерживает меня. Это оборвавшийся конец намотался на локоть... Да, еще бы минута невнимания, и HB-BIW с его двумя пассажирами попал бы в рубрику происшествий местных газет.

70 метров. Резкий толчок — это гайдроп ударяется о верхушки дубков. Питер дергает за клапан и кричит мне: «Держись!» Бац! Мы летим друг на друга, мешок с песком ударяет по спине, рация самопроизвольно включается, звучит бравурный марш. Но гондола, стукнувшись о дерево, лишь подскакивает вверх. При сильном ветре случалось, что шар тащился так несколько километров, подвергая пассажиров бичеванию ветвями.

Я забираюсь по стропам к кольцу и освобождаю нижний клапан. Шипение, и... мы на земле. Кругом тишина. Медленно вылезаем из корзины, ощупываем себя. Руки-ноги на месте.

Питер предлагает закусить остатками летного пайка. Пять часов спустя мы добрались до первого жилья, откуда дозвонились до Мюррена и сообщили о себе.

Местечко, где мы очутились, называется Триверо, это на полпути между Турином и Миланом. Энтузиазм местных жителей поистине беспределен. Нас приветствуют, ну, прямо как космонавтов. И, чтд греха таить, мы себя чувствуем немного похожими на них.

Перевел с французского М. БЕЛЕНЬКИЙ

50

П. БУРХАРД, польский этнограф