Вокруг света 1973-04, страница 60

сафари и обнаружил что авторитеты к идее существования медведя относятся недоверчиво. И все же даже по этим случайным источникам можно было очертить место обитания полуфантастического зверя: Нандиленд, лесистые уступы гор на земле племени покот и предгорья Элгона.

Позже случай свел меня в Западной Кении, в городе Китале, с Бобом Фостером — одним из самых старых кенийских охотников хантеров-ской школы, лучшим знатоком Элгона и гор Центральной Кении. Я попытался выведать у него что-нибудь о таинственном животном.

— Не люблю возвращаться к этой теме, — не без горечи сказал он. — В двадцатых годах, когда я был помоложе, зверь несколько раз почти был у меня в руках. Но вы знаете, что такое охотничье счастье? Каждый раз глупый случай мешал мне. А когда после я заикался о том, что видел зверя, меня поднимали на смех.

— Значит, вы все-таки видели медведя?

— Я не утверждаю, что то был именно медведь. Но это большое животное, больше человека, очень сильное и, бесспорно, еще неизвестное. В 1928 году я охотился близ Элгона, на реке Грик, когда ко мне прибежал человек от вождя племени багваре с известием, что на их землях появился дубу — медведь. Я бросил все и поспешил в деревню. Минувшей ночью дубу разорил птичник, ударом лапы разрушил забор и удалился. Багваре — смелые охотники, выходящие со щитом и пангой ¹ один на один с леопардом. Услыхав шум, они бросились во двор, но, увидев Дубу, отступили. Почему-то этот зверь вселяет в них суеверный страх.

Я направился по следу, который уходил в горы, и в сумерках пришел к пещере. Собака обыскала ее, но там было пусто. Я залез на дерево и просидел в засаде всю ночь. Тщетно! Следующим вечером я снова караулил пещеру. Ночь выдалась темной, но у меня зрение не хуже, чем у кошки; вдруг внизу раздался шум, и я, приглядевшись, понял, что на меня идет «он». Животное было крупное.

Я решил сразу не стрелять, а сперва понаблюдать за дубу. Он шел медленно, на четырех лапах, вразвалку. О цвете его шерсти я ничего не могу сказать, но она была длинная, уши большие и круглые. Дубу проследовал в пещеру, но вскоре вышел из нее и полез на дерево. Затем посредине ствола остановился и, беспокойно засопев, спустился вниз. Очевидно, он учуял меня.

Стоя на задних лапах, дубу вдруг заревел и направился в сторону моего дерева. Поверьте, ни до, ни после я не слышал подобного рева — вибрирующего, полного силы и ярости. Нервы сдали, я вскинул ружье, но ствол задел за ветку, и пул я пролетела мимо. Дубу ударил лапой по дереву и скрылся в темноте.

Когда рассвело, я увидел на коре ствола царапины от когтей, которым вполне мог бы позавидовать лев. А с дерева, на которое ночью лазил медведь, свисала полуобглоданная туша кабана. Очевидно, он оставил ее там и возвращался поужинать... Я провел на дереве еще неделю, но животное так и не вернулось. Африканцы говорят, что дубу никогда не возвращается на то место, где он столкнулся с человеком.

¹ П а н г а — длинный нож, используемый африканцами на сельскохозяйственных работах (суахили).

— Это была ваша первая и последняя встреча/ — спросил я.

— О нет. Года через три мне пришлось искать новые охотничьи участки в районе гор Се-керр, к востоку от Элгона. К полуночи мол спутники уехали в Китале, а сам я отправился спать в машину. Проснулся я от шороха, который мог услышать, пожалуй, лишь охотник. Такой же зверь, может быть, чуть поменьше, с переливающейся в лунном свете каштановой шкурой, стоял метрах в десяти, изучая брошенные вечером консервные банки. Я хотел было схватить ружье, но с ужасом вспомнил, что оно осталось в палатке, где мы пировали. Когда я попытался в нее перебраться, зверь заметил меня и скрылся мелкой рысцой, зажав в зубах поблескивающую в лунном свете банку. Это случилось на землях племени покот, которое называет зверя чемисет.

Рассказ Боба Фостера очень заинтересовал меня, и сейчас, собираясь на Элгон, любопытства ради я захватил с собой дюжину фотографий животных, среди которых были и изображения медведей. В литале (маленькой деревеньке) Кабуророн, у истоков той же реки Грик, угостив старых охотников несколькими пачками «Краснопресненских», я показал им фотографии. Охотники называли своими именами льва, слона, носорога, сразу же сознались, что никогда не видали моржа и белого медведя, долго хихикали над тигром — «полосатым леопардом». Австралийского сумчатого медведя-коала они тоже не признали, а вот увидев нашего бурого мишку, удивленно ахнули: «Чемисет!» Но больше смотреть на медведя старики не захотели. Оказалось, по поверью, в чемисете живет злой ночной дух. Молодежь осталась более равнодушной к фотографии медведя, называя его кто чемисет, кто дубу. А мальчишки начали уверять, что видели такого зверя среди камней, окружающих кратер Элгона. То же самое повторилось и в двух других литалах, где я показывал фотографии.

Я ни в коей мере не тешил себя надеждой внести вклад в решение загадки африканского медведя. Элгон манил меня сам по себе.

В литале за Кьесовери, закончив очередной эксперимент с фотографиями медведя, я обратился к омвами, старейшине, с просьбой дать мне проводника в горы. Я знал, что наряду с продажей кофе и бананов один из главных источников доходов местных жителей — браконьерство. Следовательно, должны быть люди, которые знают малоизвестные тропы, ведущие к расположенным вблизи вершины озерам-водопоям, да и к самому кратеру, где водится много зверья. В том числе, кто знает, и чемисет...

Омвами затянулся «краснопресненской» и, хитро сощурив глаза, пошел на откровенную.

— Если господин знает, что мои люди ходят в горы, то он знает, и зачем они туда ходят. Я дам проводника, но смотрите, чтобы моя услуга не обернулась неприятностью для литалы. В один день уложиться трудно, рассчитывайте на два.

Я поблагодарил омвами, заверив, что все будет «мзури» \ и, пока еще не стемнело, поспешил в находящуюся неподалеку пещеру. Недавние исследования археологов из угандийского университета Макерере показали, что пещера эта была заселена человеком еще в каменном веке.

58