Вокруг света 1973-05, страница 47

ми болотная вода изъедала пруток, как кусок сыра, но именно это и нужно мастеру: прежде всего разъедались и опадали ржавчиной те участки металла, где содержались вредные примеси. Наиболее чистый металл, содержащий лишь благородные добавки, дольше противостоял ржавчине и сохранялся.

Эти-то выдержанные в болоте прутья и служили сырьем для изготовления японских мечей. Раскалив и проковав такие прутья, мастер разрезал их на кусочки весом от 120 до 300 граммов. Каждый кусочек клали в отдельный тигелек с древесным углем, добавляли по нескольку зеленых листочков смолистых ароматических растений. Замазанные наглухо тигли часа четыре выдерживали в поддуваемой мехами огневой шахте. Затем, выждав, пока шахта остынет, их разбивали: в каждом тигле лежали неправильной формы стальные слитки. Железо превращалось в тиглях в сталь, воспринимая углерод древесного угля под воздействием углеводородов, источником которых служили богатые смолами листочки.

...Нам неизвестно точно, кладет ли мастер Цукияма Садаки-ти, живущий в местности Су-гая, листики в тигельки при плавке стали и какие именно растения он предпочитает. Что поделаешь — у каждого свои секреты, к тому же они, с одной стороны, охраняются государством, а с. другой — передаются по наследству. Но печь для выплавки кричного железа, «татара-ро», у него, бесспорно, такая же, как и у его предков сотни лет назад. Родословную свою мастер Цукияма возводит к XIV ©еку. (Впрочем, такие династии в Японии не редкость. Одному из нас довелось как-то познакомиться с человеком, все предки которого триста лет только и делали, что жарили угрей. И, судя по всему, отлично это делали, можем вас заверить!)

Неизвестно также, соблюдает ли мастер Цукияма те обряды, которые предшествуют ковке меча. Если да, то они должны сильно сказываться на производительности труда в его мастерской. Ведь если верить старинным источникам, то катаная — мастер ковки — должен несколько дней до ковки отдыхать, отрешась от мирской суеты. Перед ковкой в кузнице к потолку подвешивали соломенные жгуты, чтобы преградить

дорогу злым духам. Однако еще пуще, чем от злых духов, оберегали кузню от случайного приближения женщины.

Надев церемониальный халат и шапочку, подобную тем, какие в глубокой древности носили придворные, а в наши дни носят синтоистские священники, мастер приступает к ковке. Раскованная полоса сгибается и складывается вдвое, снова расковывается и снова складывается — так хозяйка делает слоеное тесто для пирога. Обычно ковок шестнадцать. Число слоев в стальном тесте достигает цифры 65 536, а толщина слоя в готовом лезвии равна 0,00002 мм. (Это не легенда, а реальность, неоднократно проверенная микроскопическим исследованием структуры металла.) Мастерство кузнеца состоит в том, чтобы проковывать такое «слоеное тесто» равномерно, не допуская нарушений в толщине и параллельности слоев. Всего лишь полутора десяткам человек в нынешней Японии знакомо это мастерство. Готовое лезвие состоит из синганэ — внутреннего сердечника, лежащего в лезвии подобно начинке пирога и состоящего из мягкой низкоуглеродистой стали, и ваганэ, облегающего сердечник, как тесто пирога начинку. Ваганэ делается из закаленной высокоуглеродистой стали.

Древнейшие японские клинки были прямыми и обоюдоострыми, как мечи европейских рыцарей, но с IX века основной стала форма чуть криволинейная, Такой меч напоминает саблю и заточен он только с одной стороны.

Откованный _ч клинок нужно еще отшлифовать и заточить, а это дело тоже очень трудоемкое и ответственное. Обмотав клинок плотной тканью, чтобы не порезаться, зажав его в обеих руках, так что открыт только небольшой участок лезвия, мастер водит им по шлифовальному камню, время от времени смачивая его. Затем открывает и шлифует следующий участок. У мастера в кузне множество — сортов пятнадцать — точильных камней — от грубых, как наждак, до нежных, как шелк. Шлифовка настолько важна для меча, что в старину камни запрещалось вывозить — так же, как и сами мечи.

Наступает очередь закаливания лезвия: раскаленный меч Погружают в растопленное сало, затем раскаляют снова и «отпускают» — дают медленно

остыть - - над тлеющими углями. Для разных частей клинка — различный режим отпуска. Следят за ним по цветам побежалости, появляющимся при нагреве на поверхности металла. Желто-Соломенный цвет соответствует твердости, голубой — упругости. Хороший клинок после нагрева должен иметь зеленый тон у рукояти, синий—у конца, фиолетовый — в середине; острие же должно оставаться желтым. О качестве лезвия знатоки судят по двум видным на глаз элементам структуры клинка — ниэ и яки-ба. Ниэ — это свечение, образуемое, словно крошечными зеркальцами, крупными зернами металла на грани закаленной и незакаленной зон. Изменяя угол наклона лезвия к источнику света, можно по переливу ниэ судить о качестве закалки. Качество ковки и кристаллизации металла отражается в яки-ба. Это волнистый узор, идущий вдоль всего клинка параллельно заточенному краю. Узор якиба может быть в виде равномерных волн, в виде ветвистых протуберанцев — это наиболее ценные узоры. Лучшими клинками, такими, как клинки мастера XIV века Масамунэ, можно одинаково успешно перерубить толстый строительный гвоздь и с маху рассечь волосок, плавающий на поверхности воды. Конечно, для этого нужно иметь не только добрый клинок, но и твердую руку.

Многие производственные тонкости мастеров изготовления самурайских мечей и сейчас представляют немалый интерес для металлургов, занимающихся выплавкой и обработкой инструментальной стали. Конечно, парадный японский меч в роскошно украшенных ножнах, с рукоятью, обтянутой акульей кожей, с чеканными узорами или золотой инкрустацией вдоль лезвия, кроме всего прочего, и произведение искусства. И все же подлинный знаток меча видит в нем прежде всего не кованые фигуры и не золотые узоры. Ибо главная ценность японского клинка — это «узорчатая поверхность, красноватый или золотистый оттенок, темный грунт и чистый, продолжительный звон».

Так говаривал лучший русский знаток булатной стали П. П. Аносов, а уж он разбирался в оружии.

С. АРУТЮНОВ, этнограф, Н. М. ИЛЬЧУК, инженер-металлург

44