Вокруг света 1973-10, страница 51

Что делать со старыми автомобилями, загромоздившими узкие дороги Джерси и Гернси? Решено было устроить гонки на полный износ по отмели. Этот гонщик выскочил из рассыпавшейся на ходу машины благополучно.

пичного норманна; он стоял возле высокого, вместительного дома из гранита постройки XVIII века. Звали его Филипп Jle Корню, а манеры были настолько французскими, что мне, право же, захотелось называть его «мосье». Среднего роста, солидный, краснощекий в свои 60 лет, мосье Ле Корню носил белую широкополую шляпу со множеством украшений. «Этому шляпу 75 лет, а называется он «пудинг», — пояснил он мне на языке, которым пользовался при разговоре с иностранцами. — Он принадлежал моему дяде, и я получил его по завещанию». Вместе с сыном Филиппом-младшим он показал мне очаровательную ферму в старинном нормандском стиле. Здесь жили и работали три поколения Ле Корню.

Я последовал за хозяевами во двор фермы. Большой белый гусь, воинственно загоготав, вытянул шею и посмотрел на меня. «Это Старый Дик, — пояснил мне хозяин, — прекрасный сторож». Когда мосье Ле Кор-Ъю окликнул его, гусь понял, что планы его расстроены, а посему ретировался на пастбище, где ущипнул за ногу одну из коров джерсийской породы. Мы двинулись следом, и к нам тут же подошли несколько коров для более близкого знакомства. Это самая женственная,

а следовательно, и самая подозрительная порода коров. Их поведение нельзя предугадать. Одну корову привели в восторг мои ручные часы, и она неотступно следовала за мной, облизывая их шершавым языком.

Известно, что даже жители Гернси, острова, отличающегося большим поголовьем снобов, и те признают, что лучшая в мире порода коров все же выращивается на Джерси. Некрупные, с оленьими ногами, плоской мордочкой, элегантно загнутыми рожками и безмерно влюбчивыми глазами, словно подведенными черной краской, они выглядят как кукольные коровы в фильмах Уолта Диснея.

— Наша джерсийская порода держит мировой рекорд по жирности молока, — скромно похвалился мосье Ле Корню и неохотно добавил: — Следом за ней идет гернсийская. Но наша сметана такая густая, что мы ее не переливаем, а перекладываем лопаткой.

Олдерни, как Джерси и Гернси, имел свою собственную породу коров, но, к несчастью, она вымерла во время второй мировой войны. А с тех пор как Олдерни (равно как Сарк и Херм) стал административной частью гернсийского округа, там выращивают только герн-сийскую породу, ни в коем случае не джерсийскую.

Закончив осмотр, мы спустились в темный каменный погреб, заставленный бочонками и пыльными бутылками. Мосье Ле Корню раскупорил бочонок и угостил меня (и еще трех соседей, появившихся словно по волшебству) бокалом мягкой, восхитительной янтарной жидкости.

— Это, — сказал он, любовно поднимая свой бокал, — еще не есть сидр. Это сок. Фил, возьми, пожалуйста, тот, что мы разлили в бутылки из-под шампанского

Филипп-младший довернулся к нам с огорченным лицом: в руках у него была пустая бутылка, хотя пробка была еще перевязана проволокой. «Все вытекло сквозь пробку!» — расстроенно воскликнул он.

Мосье Ле Корню, на которого большее впечатление произвела необычность этого факта, нежели потеря, зачмокал языком:

— О, вот это сила! Представляете ведь некоторые заказчики покупают у нас именно этот сорт, считая, что он здорово тормошит гостей. Ладно,

придется вам попробовать другой!

Другим оказался сок ревеня в смеси с соком черной смородины — напиток, достаточно быстро растормошивший присутствующих. Сделав несколько глотков, я поинтересовался у мосье Ле Корню, предпочитают ли островитяне подобные соки алкогольным напиткам. Но тот оживленно беседовал с друзьями об утрате старых джерсий-ских обычаев и потому не ответил на мой вопрос. Я присоединился к общему разговору, пытаясь коверкать язык на джер-сийский лад.

— Вообще-то мы не любим разговаривать на нашем языке при посторонних, — мягко остановил меня мосье Ле Корню.— На Джерси сейчас говорят по-английски; есть, правда, у меня друг, человек моего возраста, который со своей женой-иностранкой говорит только по-нашему, авось она меньше поймет... Это наш фамильный язык. Мы всем говорим только «ты» и зовем друг друга по имени. Такое у французов и англичан допустимо только в разговоре с друзьями и детьми. Но мы не такие официальные, как французы и англичане, мы скорее похожи на вас, американцев. Быть может, именно у нас вы и переняли свои обычаи. Вам известно, что в свое время мы владели штатом Нью-Джерси?

В этом вопросе Ле Корню был прав. Когда Карл I потерял английский трон, а вслед за тем и голову, только Джерси и Вирджиния из всех принадлежавших Стюартам доминионов остались верны монархии. Во время правления Кромвеля управляющий островом Джерси сэр Георг Картрет дважды предоставлял убежище изгнанному наследнику Карлу II. Подобная любезность не могла не быть вознаграждена после реставрации монархии. Сэр Георг и другой фаворит — лорд Бер-сели — стали владельцами земель в Америке между Гудзоном и Делавэром. А именно эта часть доминиона была названа впоследствии Нью-Джерси.

Лояльность Джерси была целиком в духе традиций ла-маншских островов, покровительственно относившихся к британским монархам. Когда в XIII веке французы отобрали Нормандию у короля Иоанна, архипелаг сохранил верность Британии. Правда, Иоанн взял

49