Вокруг света 1974-12, страница 53

— Филиппинец не стреляет в человека, протянувшего руку дружбы, — сказал Этлон. — Неплохой револьвер, верно? Теперь Этлон станет защищать этим револьвером вас. Друг моего друга и мне друг.

«Лучшего проводника по Наси-питу трудно сыскать», — сообразил Такэда.

— Хочу съездить в Насипит. Не составите компанию, господин Этлон?

Этлон согласился.

Насипит и в самом деле оказался большой деревней. Деревянные домишки расползлись веером от пристани, образуя несколько кривых улочек. Кое-где из окон падал тусклый свет керосиновых ламп. Этлон внимательно приглядывался к окнам: он что-то искал. Снова и снова возвращались они к пристани, кружили вокруг облепивших ее домов. Наконец Этлон решительно направился к одному из них. Переливчато засвистел у дверей. Вышла женщина средних лет, весы наряд которой ограничивался куском неширокой ткани, обмотанной вокруг бедер, и не-скольки/ми нитками огромных разноцветных бус.

— Выпить найдется? Девочки есть? — требовательно спросил Этлон.

— Есть. Заходите, — женщина жестом пригласила в дом.

Провинциальные бары на Филиппинах, как успел убедиться Такэда, — темные, скудно обставленные. И этот не был исключением: мутная лампочка под низким потолком, несколько колченогих столов, ветхие плетеные стулья. В углу — радиола. Из вороха пластинок женщина выбрала одну и поставила на радиолу. Такэда заметил иероглифы на конверте — пластинка была японская. И верно: нежное мурлыканье Мари Соно поплыло в полумраке комнаты.

Раскрылась дверь в углу, и в комнату вошли две девушки с бутылками «Сан-Мигеля» и стаканами. Девушку в европейском платье Этлон подтолкнул к Такэде, другую, одетую, как и хозяйка бара, усадил себе на колени.

— Как называется бар? — спросил Такэда, чтобы завязать разговор.

— «Фёрст», — ответила девушка на ломаном английском языке. — Бар этот — первый от пристани. Соседний моряки-иностранцы прозвали тоже по-английски: «Секонд» — «Второй». Бар, который еще дальше, «Сёд» — «Третий». — Девушка налила пива Такэде и себе. — А вы кто? На матроса не похожи. Коммерсант? За лесом приехали?

— Коммерсант, детка. Но приехал не за лесом, — Такэда решил идти напролом. — Я слышал, что здесь продают револьверы.

— Револьверы? В Насипите? Чепуха! В Насипите не торгуют оружием! — От Такэды не укрылось, что девушка запротестовала слишком поспешно.

— В этом баре не торгуют, но, может, торгуют в другом? — Такэда заговорщицки подмигнул' девушке.

— Да, да, в другом, — закивала она.

Такэда повернулся к Этлону. Тот пристально смотрел на него.

— Зайдем в «Секонд»? — предложил Такэда.

— Пошли, — охотно согласился Этлон.

Бар «Секонд» ничем не отличался от «Фёрст». И пластинки заводили там тоже японские. Только пела не Мари Соно, а Наоми Сагара. Трагическим голосом оповещала, что брошена любимым и оттого ужасно страдает. В пустом баре за столом скучали три молоденькие девушки. Они шумно обрадовались гостям, засуетились, откупоривая бутылки с пивом и кока-колой. Такэда вынул три бумажки по 10 песо и роздал девушкам. Ту, что выглядела постарше, он поманил пальцем и повел танцевать.

— Как тебя зовут? — Такэда правой рукой прижал к себе девушку, а левой сунул ей за глубокий вырез блузки бумажку, снова в 10 песо.

— Терезита, — отозвалась она и еще теснее прильнула к Такэде.

— Ты не могла бы помочь мне купить «палток»? — очередная бумажка в 10 песо перекочевала из кармана Такэды за вырез блузки.

— «Палтоки» продает хозяйка бара «Фёрст», — Терезита обвила руками шею Такэды и почти повисла на нем. — У нее есть постоянный клиент, он приезжает из Давао.

— А кроме хозяйки бара «Фёрст», кто-нибудь торгует револьверами? — за вырезом блузки очутилась еще одна бумажка в 10 песо.

— Продать вам «палтоки» мог бы мой брат, но за ними надо далеко ехать. — Терезита долгим поцелуем зажала рот Такэды.

— Куда ехать? Я съездил бы сам, — на сей раз Такэда сунул за вырез две бумажки.

— В Себу, — выдохнула Терезита в ухо Такэды. — В отеле «Магеллан» найдите швейцара Крата. Будьте с ним таким же щедрым, как и со мной...

Музыка смолкла. Такэда, крепко обняв Терезиту за плечи, пошел к столу, где Этлон угощал девушек.

Вечером следующего дня Такэда оставил Бутуан. Пассажирские суда курсировали между островами по ночам. В дневные часы, под немилосердно палящим солнцем, никто не отваживался отправляться в морское путешествие, даже если путь предстоял недальний — лишь до Себу, главного города острова того же названия. Кают на пароходе не было, и пассажиры устраивались на раскладных койках, расставленных на палубе. Улегся на койку и Такэда. Его не

покидало ощущение, что за ним наблюдают. Он подымал голову, оглядывался, но никого, кто следил бы за ним, не замечал. С облегчением сошел он на берег в Себу — в уличной толпе Такэда чувствовал себя спокойней.

Приняв у Такэды заполненную им карточку для останавливающихся в отеле — карточку украшал портрет Магеллана, — портье подозвал швейцара и распорядился:

— Крат, проводи! Второй этаж, 133 номер!

Швейцар подхватил дорожную сумку Такэды и заспешил к лифту.

— Вам привет от Терезиты. Я видел ее в Насипите, в баре «Секонд», — Такэда испытываю-ще посмотрел на Крата. Швейцар невозмутимо, будто и не слышал слов Такэды, отпер номер, внес сумку, проверил, есть ли полотенце в ванной. — Терезита обещала мне вашу помощь, — продолжал Такэда. Швейцар по-прежнему не реагировал. — Возьмите задаток, Крат, — Такэда протянул 30 песо, и в швейцаре немедленно пробудился интерес к тому, что говорил Такэда.

— Что я должен сделать?

— Проводить меня туда, где изготовляют «палтоки».

Услужливое выражение моментально сошло с физиономии Крата, глаза беспокойно забегали.

— Это очень опасно. И для меня, и для вас.

— Я плачу за вредность, причем в твердой валюте, — Такэда помахал перед носом Крата пачкой долларов.

Крат явно терзался: алчность схватилась в нем с осторожностью. Такэда догадывался об этой борьбе по гримасе на лице швейцара. Победила алчность.

— Хорошо. Завтра в восемь утра за вами приедет на машине мой друг. Он отвезет вас, — Крат ловко выхватил из рук Такэды

4*