Вокруг света 1974-12, страница 54

деньги, быстро, как заправский кассир, пересчитал и решительно заявил:—Мало. Еще сто долларов.

Такэда не стал торговаться.

Утром, ровно в восемь, к подъезду отеля подкатил старый, с помятыми крыльями и погнутым передним бампером «форд». Шофер распахнул дверцу, и Такэда сел в машину. Когда «форд» тронулся с места, из отеля выбежал портье. Он отчаянно размахивал конвертом, что-то кричал вслед машине, но ни Такэда, ни шофер его не услышали. Портье сокрушенно вздохнул, вернулся за стойку и сунул конверт в ячейку, где лежал ключ от номера 133.

— Далеко ли ехать? — осведомился Такэда, стараясь запомнить улицы, по которым они проезжали.

— Километров сорок, — нехотя проронил шофер.

Черная густая шевелюра, медно-красное лицо, приплюснутый нос и широкие скулы выдавали в нем уроженца южных островов — Басилана или Холо. А тамошние жители, как слышал Такэда, отличаются угрюмым нравом. И все же он решил попытаться расшевелить шофера.

— Почему «палтоки» делают именно на острове Себу?

Шофер долго молчал, Такэда уже отчаялся получить ответ, как тот неожиданно буркнул:

— Во время войны с японцами тут скрывались партизаны. — Километров пять он молчал. Потом так же сердито бросил: — Им требовалось оружие. Они и стали его делать. — Новая пауза опять на несколько километров. Зато после этого шофер выдавил из себя целую фразу: — Мастера-оружейники живы до сих пор. Раздобыть оборудование и металл — пустяк. В городе есть заводы — там и достают.

Еле приметная в джунглях дорога вывела «форд» к морю. Нестройный, разноголосый шум тропического леса сменился размеренным ритмом морского прибоя

и ровным непрекращающимся шелестом поредевших у берега пальм — их длиннолистные верхушки трепал ветер. Казалось, огромный оркестр, подчинившись знаку дирижера, прекратил настраивать инструменты и завел долгую меланхолическую песню. Внезапно в монотонный мотив ворвался посторонний звук. Такэда вылез из машины. Метрах в ста он увидел несколько хижин, крытых пальмовыми листьями. Меж хижинами протянулись навесы, под которыми работали обнаженные по пояс люди. Ослепительно сверкнул брызжущий искрами ручеек — человек, прикрывая лицо от жара рукой, разливал из небольшого ковша жидкий металл по формам. Под соседним навесом взвизгнула дрель, заскрежетал по железу напильник. Такэда улыбнулся: он был у цели.

Звук выстрела слился с коротким вскриком. Такэда вздрогнул и обернулся. Шофер медленно, как бы в нерешительности, открыл дверцу машины и вдруг вывалился наземь. Такэда недоуменно уставился на него, но тут же и сам бросился в траву: в него стреляли. Три пули, одна за другой, ударили в машину — звонко брызнули стекла, с сиплым стоном вырвался воздух из пробитого баллона. Такэда быстро пополз от машины, стараясь слиться с густым зеленым покровом. Он полз долго, пока вконец не выдохся, пока в кровь не ободрал колени и локти. Тогда он встал и, тяжело переставляя ноги, поплелся по лесу.

В отель Такэда добрался на исходе ночи. Заспанный портье, неприязненно оглядев еле стоявшего Такэду, лохмотья, в которые превратился его костюм, израненные лицо и руки, процедил:

— Надо же так напиться.

Он швырнул на стойку ключ и конверт.

В номере Такэда распечатал письмо, пробежал глазами исписанный крупными корявыми буквами листок и совершенно без сил опустился на пол.

«Спасибо за деньги, которые мне дали. Вы добрый человек, и я хочу отблагодарить вас, — говорилось в письме. — Забудьте о «палтоках». Скорей уезжайте, иначе вас убьют. Изготовление «палтоков» на Филиппинах — в руках ЦРУ. Американцы следят за вами. Уезжайте. Меня, не ищите. Крат».

Такэда снова и снова вчитывался в скупые строки письма, все еще не веря тому, что в нем написано. Так осужденный вгляды

вается в строки приговора, надеясь отыскать хоть слово, сулящее спасение. Но приговор краток и беспощаден: смерть! И Такэда наконец понял это.

«Производство револьверов — секретная операция ЦРУ! Он проник в тайну американцев! Этого они не простят. Бежать! Немедленно бежать!»

Наскоро умывшись и переодевшись, Такэда позвонил портье и потребовал принести в номер счет. Он заплатил 20 песо сверх суммы, указанной, в счете, и портье заметно подобрел. Такэда попросил связаться с японской авиакомпанией и забронировать на вечернем рейсе место до Токио, отдал портье синий с золотой хризантемой на обложке паспорт — его нужно предъявить в авиакомпании, отсчитал деньги за билет и прибавил еще 20 песо — портье за услугу.

— В три часа дня пришлите мне обед в номер,_t — Такэда говорил тоном человека, который привык к беспрекословному повиновению со стороны тех, кому он платит. — Позаботьтесь о такси до аэропорта. До трех не беспокоить. Я очень хочу спать.

Отпустив портье, Такэда повернул ключ в замке и подпер дверь стулом. Затем вспорол подкладку на брюках и извлек оттуда второй паспорт и авиабилет. Он купил его, как только прибыл на Филиппины. В билете оставалось проставить лишь дату вылета и номер рейса. Разорванный в джунглях пиджак, Такэда запихнул в сумку. Сумку швырнул в шкаф. Повертел в руках револьвер и с сожалением отправил его вслед за сумкой — револьвер в кобуре под мышкой слишком заметен, если нет пиджака, а в карман брюк девятизарядный «пал-ток» не засунешь. Приоткрыл дверь, выглянул в коридор. Никого. Стараясь не шуметь, распахнул окно в коридоре, перелез через подоконник и, повиснув на руках, спрыгнул во двор гостиницы.

Как и рассчитывал Такэда, во дворе было пусто и тихо. Он открыл дверцу стоявшего у стены микроавтобуса с нарисованным на кузове Магелланом. Такэда умел заводить без ключа мотор любого автомобиля. Через минуту он выехал со двора и помчался к аэропорту...

В свою контору Такэда вошел не сразу — боялся засады. Он долго наблюдал за ее окнами из похожего на храм мраморно-вели-чественного вестибюля страховой фирмы «Асахи сэймэй». Фирма располагалась напротив здания,