Вокруг света 1976-02, страница 38
Из предварительного отчета экспедиции «Маяк», базовый корабль «Ригель»: «Картину нейтрального мира наглядно можно проиллюстрировать особенностями простейшего нейтрального химического элемента — водорода. Водород обычного мира пред ставляет собой структуру из ядра-протона и орбитального электрона. Антиводород, синтезируемый ныне в крупных масштабах неземными станциями космического топлива, состоит из ядра-антипротона и орбитального позитрона-электрона с положительным зарядом. Простейший элемент нейтрального мира, нейтроводород, в качестве ядра имеет нейтрон, а орбитальной частицы — электрон с антинейтральным зарядом. Если вещество и антивещество аннигилируют, превращаясь в гамма-кванты, то нейтровещество может в определенных условиях сосуществовать с веществом нашего мира длительное время. Сопоставление расчетов, выпол ненных на базе гипотезы Данко-ва — Макдональда и фактических данных вспышки, убедительно свидетельствует в пользу того, что астероид Ларина — Шегеля представлял собой монолитную глыбу нейтрожелеза, вторгнувшуюся в пределы солнечной системы...» В массивном скафандре высшей защиты Шегель был похож на робота-антропоида, а лучше сказать — на средневекового рыцаря со щупом геолокатора вместо копья в правой руке. Он медлил. Пожалуй, только сейчас, перед решительным шагом, который должен был отделить его от корабля и унести навстречу неведомому, Шегель понял всю глубину риска, на который шел. В который раз за время пребывания в космосе Шегель позавидовал командиру. Как все ясно и просто Ларину! Риск, опасность— для него обыденная, будничная работа, все равно что для Шегеля расчет какой-нибудь элементарной плазменной ловушки. У Ларина и сердце бьется ровно, и ни один мускул не дрогнет на лице. А что толкает на этот риск его, Шегеля? Конечно, служение науке — дело святое, без этого базиса он бы и дня не засиделся в космосе. А какое удовлетворение, какое торжество охватывает все твое существо, когда ты побеждаешь самого себя и шагаешь через порог, возле которого топчутся в сомнении и страхе тысячи других людей! Перед этим блекнет даже самый миг победы. Но все это не главные грани риска, не вся его правда, не вся суть. Суть — в принадлежности к когорте людей долга. Во все времена такие люди, когда перед ними вставала опасность, проблема риска, извечная проблема — быть или не быть, спрашивали себя: а почему должен кто-то другой, почему не я? И шли на рискованное дело. Одни бездумно, радостно, потому что схватки с опасностью их родная стихия. Другие с привычным хладнокровием, ибо сражение — их профессия. Третьи в сомнениях, с тяжким сердцем, оглядкой — таков уж долг их и доля, но все-таки шли! Ведь должен кто-то прокладывать тропинки в чужом краю и грудью встречать неведомое... — Олег Орестович, готов? Шегель вздрогнул. — Готов, — сказал он и шагнул в странный мир, в котором не было ни верха, ни низа, в котором всюду были звезды, звезды Рисунки Н. ГРИШИНА |
