Вокруг света 1976-02, страница 36

скорость... — Ларин помедлил и обернулся к Шегелю. — У него гиперболическая скорость, Олег Орестович.

— Гость из космоса, — без всякого воодушевления констатировал Шегель. — Стоит ли за ним гоняться? Все равно уйдет от Солнца.

Отсутствие энтузиазма у инженера объяснялось тем, что это был далеко не первый «гость из космоса». Из-за высокой скорости гоняться за такими астероидами приходилось подолгу, горючего расходовалось много, да и обследование их не входило в планы работы экспедиции.

—- Может, все-таки догоним? Вдруг что-нибудь любопытное?

— А телеразведчик? — усмехнулся Шегель и потер переносицу.

— Н-да, — на секунду заколебался Ларин, но тон инженера его чем-то задел, и он решил: — Обследуем без телеразведчика, прямо на «микеше».

— А инструкция? — все так же флегматично напомнил инженер. Инструкция запрещала производить прямое обследование небесных тел без предварительной телеразведки.

— Что инструкция? — Ларин уже набирал предварительные ходовые команды. — Инструкция, Олег Орестович, не догма, а руководство к действию. А потом в особых случаях инструкция разрешает проявлять инициативу!

—» Жаль, что нет связи с «Ригелем».

— Жаль, — согласился Ларин. Он медлил, глядя на товарища. Шегель поймал его взгляд и улыбнулся.

— Ну что ж, раз инструкция разрешает — проявим инициативу. Поехали!

Из предварительного отчета экспедиции «Маяк», базовый корабль «Ригель»:

«Малый исследовательский корабль МИК-1 был обнаружен в четвертом секторе внутреннего пояса астероидов спасательным кораблем С-4.

В результате обследования с безопасной дистанции было установлено следующее: корпус МИК-1 подвергся глубокой лучистой коррозии. В результате лучевого удара полностью испарились все внешние корабельные надстройки, стабилизаторы и антенны. Оказались наглухо запаянными основной и аварийный входной люки, иллюминаторы и щели -приборов наблюдения. Характер повреждений подтвердил

догадку спасателей о том, что авария произошла в результате мощной световой вспышки...»

Когда достигли визуальной видимости, Шегель начал обследование астероида с помощью телескопа. Объект представлял, собой металлическую глыбу неправильной формы, размерами триста десять на сто двадцать метров.

— Обычный железоникелевый астероид, — скучно констатировал инженер.

Ларин не ответил. Для него наступил самый ответственный этап работы — вход в зону тяготения и непосредственное сближение с астероидом. Инженер, не выпускавший из поля зрения контрольные приборы, неожиданно скомандовал:

— Срочное торможение!

Быстрое движение руки Ларина, короткий вой главного двигателя, и «микеша» неподвижно завис в пространстве на удалении восьмисот метров от астероида.

Ларин взглянул на Шегеля с молчаливым вопросом.

— Астероид радиоактивен, — растерянно пояснил инженер.

— Что?

Удивление Ларина было понятно. За все время работы экспедиция еще не встречалась с небесными телами, обладающими аномальной радиоактивностью. Да и вообще, сколько знал Ларин, не было известно ни одного радиоактивного метеорита. Но теперь и он заметил, как мигала лампочка радиометра, а маленькая остроносая стрелка, чуть покачиваясь в такт этим миганиям, перевалила за нулевой уровень.

— Может быть, возросла интенсивность фона? — предположил Ларин. — Мало ли что? Флуктуация космических лучей. Вспышка на Солнце.

— Исключено. — Инженер решительно отверг это предположение. — Счетчик работает на остронаправленной антенне.

— Чудеса. — Пальцы Ларина пробежались по клавишам пульта, запрашивая из памяти компьютера сравнительную информацию. — Хм, а радиоактивность не так уж велика. На таком астероиде и пообедать можно, да еще и вздремнуть после.

— Да, радиоактивность невелика, — согласился Шегель, — примерно такая же, как у чистого урана.

Ларин взглянул на него с улыбкой.

— А если это урановый метеорит?

— Ну! Таких не бывает. А

впрочем, — в голосе Шегеля появились мечтательные нотки, — чем черт не шутит. Во всяком случае, обследовать этот феномен мы обязаны. Жаль вот, связи с базой нет.

— Жаль, — кивнул Ларин, включая малый двигатель.

— Малый, я прошу — самый малый ход, — поспешно сказал инженер.

— Это почему? — терпеливо уточнил Ларин.

— Я должен выяснить динамику процесса при сближении. Мы вторгаемся в неведомое, Андрей Николаевич.

«Микеша» пополз к астероиду в буквальном смысле этого слова. Шегель утонул в показаниях приборов. По лицу можно было читать его чувства: сначала напряженное ожидание, потом недоумение и наконец изумление.

— Что там еще стряслось? — не выдержал Ларин.

Шегель мельком взглянул на него и возбужденно пояснил:

— Смотрите, как растет радиоактивность!

— Она и должна расти.

— Но она растет быстрее, чем по квадратичному закону!

Несколько долгих секунд Ларин переваривал услышанное, затем главный двигатель коротко взвыл, и корабль неподвижно завис в четырехстах метрах от астероида.

— Почему мы остановились? — недовольно спросил инженер.

— Надо разобраться в ситуации.

— Вот именно. А для этого надо подойти поближе. Может быть, пойти на прямой контакт! — Шегель начал сердиться.

— Сначала разберемся, — терпеливо повторил Ларин. — Чем вызван рост радиоактивности? Почему она растет так быстро? Может быть, астероид взаимодействует с кораблем?

Шегель еле дослушал.

— Согласен. Но как это сделать на таком расстоянии?

— Попробуем гамма-пушку.

— Но ведь далеко!

— Далековато, — подтвердил Ларин, — на самом пределе. Но кто нам мешает попробовать?

Он сдержал улыбку, видя, как раздраженно передернул плечами Шегель. Инженера била исследовательская лихорадка, он весь уже был там, на астероиде.

Через минуту гамма-пушка была подготовлена. Ларин нажал кнопку, на корабле притух свет, компенсируя мгновенный расход энергии, а жерло гамма-пушки

34