Вокруг света 1976-02, страница 44

!

терялся, спешив роту. Но это был преждевременный вывод. У Галанина был план, и он доложил о нем командиру батальона:

— Мой ближайший сосед справа — «Бронза», разверните их на меня, ориентир — старая наблюдательная вышка, «противник» окажется зажатым.

— Вас понял... Хорошая мысль, Сережа.

«Бронза» — танковое подразделение, приданное

батальону на время боя. Сейчас был тот самый случай, когда танки оказались как нельзя кстати. Мы услышали их приближение по рокоту моторов, треску сучьев и отчаянным пулеметным очередям «противника». Но танковый маневр был слишком неожидан для него. Пулеметчики не успели даже сменить позицию, стальная лавина, сметая все на своем пути, заставила «врага» откатиться. Зажатый с одной стороны танками, с двух других Галани-ным и Фролякиным, он попал под кинжальный огонь и был вынужден сложить оружие.

Сдав «пленных», мы вышли на ровное поле. Галанин приказал вскрыть индпакеты и наложить пластырь на царапины. Побережец, Авагян, Алсулта-нов, Хорьков и другие, кому особенно досталось от бурьяна и колючек, нехотя подчинились. Но накладывать пластырь на лицо наотрез отказались.

— Мы морская пехота, а не какие-нибудь... — проворчал Хорьков.

— Прекратить разговоры! — Потом старший лейтенант улыбнулся и добавил: — Ладно, из соображений маскировки лицо не трогать.

Так мы воевали весь день и весь вечер, как говорится, без передышки на обед; атаковали и отбивали атаки, расстреливали мишени и совершали марш-броски, окапывались, словом, делали все то, что положено делать на войне солдатам, будь они артиллеристы, минометчики или пехотинцы. К ночи десант полностью очистил от «противника» часть побережья. Все порядком устали, технике требовалась дозаправка, людям — отдых и горячая пища.

Ночь накрыла серым туманом позиции роты Галанина, посеребрила инеем землю, плащ-палатки и оружие. Галанин, проверив посты, собрался было прилечь на охапку прелой жесткой соломы и уже принялся стаскивать сапоги, когда из темноты вдруг выросла долговязая фигура комбатовского связного.

— Вас командир батальона вызывает.

Сергей чертыхнулся про себя: зачем он понадобился комбату в такое время? Но приказ есть приказ, подтянул ремень и пошел следом за связным, обещавшим провести ближней дорогой.

Капитан Романенко сидел в наспех вырытом КП, разглядывая воспаленными глазами карту.

— Вот какое дело, товарищ старший лейтенант. Разведка сообщила, что к нам в тыл, вот сюда, — Романенко ткнул пальцем в отметку 24,5, — вошли танки «противника». Вошли тихо, с потушенными фарами. Наверное, хотят дождаться утра... Приказано уничтожить танки без шума, понял?

— Понял.

— Идти тебе, Сережа.

— Ясно.

Они обсудили детали операции, и Галанин собрался уже уходить, когда Романенко вдруг спросил:

— Мел у тебя есть?

— Мел? Зачем?

— Поищи! Я где-то недалеко от КП известняк видел... чтобы заметно было.

— Будет заметно, товарищ капитан.

...Брать с собой больше пяти человек не имело смысла. Галанин рассудил, что если все получится так, как он предполагал, то двоих на прикрытие хватит, а четверо сделают главное. Итак, он — раз, Побережец — два, Хорьков — три, Авагян — четыре, прикроют Стогов и Турченко. У каждого из тех, кого отобрал Галанин, были качества, делавшие их незаменимыми при такого рода делах. Побережец — опытный младший командир, отлично ориентируется; Хорьков, несмотря на полные два метра роста, чертовски ловок. Кроме того, в рукопашной стоит троих.. Авагян — резок, стремителен, знает самбо, Стогов и Турченко — лучшие стрелки роты. В общем, группа была неплохая. Галанин разбудил ребят, дал им пять минут на сборы, а потом лично проверил оружие и выправку каждого.

— Взять веревки и дополнительный запас ^патронов. Теплых вещей не брать, холодно не будет. — И ребята тут же поняли, на что идут. Не в первый раз.

...До рассвета оставался час с небольшим, когда Галанин увидел танки. Они стояли в неглубокой лощине, прижавшись к почти отвесному склону холма. Контуры затянутых маскировочными сетями машин сливались с густым кустарником. Галанин насчитал десять машин, разглядеть еще что-либо было невозможно, мешала темнота. Но и этих десяти было бы достаточно, ударь они утром в спину батальону. Подобраться к танкам удобнее всего по дну лощины, но это наверняка придет в голову не только ему, Галанину. Значит, надо искать другой вариант.

— Где бы ты поставил охрану, Валера? — спросил он шепотом у Побережца, кивнув на танки.

Побережец на минуту задумался:

— У входа и выхода из лощины.

— Вот и я так думаю. Но ждут-то нас меньше всего сверху. Наверху у них — самое большое два поста.

— Наверное так, товарищ старший лейтенант.

Галанин, а за ним его ребята двинулись вдоль лощины, почти по самому краю холма. Уже приготовившись перебросить тело вперед, Галанин вдруг почувствовал, что кто-то сильно прижал его к земле. Он повернул голову, Хорьков показывал рукой вправо. В нескольких метрах от них, прислонившись к дереву, стоял часовой. Видимо, его что-то насторожило, некоторое время он прислушивался, потом подошел к краю холма и посмотрел вниз. А когда обернулся, Хорьков одной рукой уже прижимал его лицо к своей груди, чтобы тот не крикнул. Часовому «заткнули» рот кляпом. Второго часового «снимали» Побережец и Авагян. Все было проделано с той же последовательностью, правда, на этот раз парень попался не из слабых и прежде, чем его связали, успел боднуть Побережца головой в живот.

Стогов и Турченко остались наверху, положив рядом с собой взрывпакеты. Галанин и остальные спустились вниз. Через десять минут они закончили свою работу, а еще через двадцать были уже далеко от лощины... Разводящий «противника», меняя часовых, увидел на бортах десяти танков вычерченные мелом две буквы — МП, что означало «Морская пехота». По условиям учений машины вышли из строя.

А утром на отвоеванное побережье высадились основные силы...

42