Вокруг света 1976-04, страница 29
ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН Климат на острове приятный, дни теплые, ночи прохладные. Ртуть в термометрах никогда не падает ниже десяти градусов, но никогда и не поднимается выше тридцати. Дожди обычно идут по ночам, притом довольно обильные. Около трети жителей — потомки прежних мятежников с «Баунти». Они убеждены, что их образ жизни лучший в мире и что если человечество когда-нибудь обезумеет и снова бросится в водоворот нового конфликта, то на острове Норфолк уцелеют лучшие и наиболее благородные представители рода людского... Поселиться здесь чужеземцу очень сложно. В 1980 году население Норфолка будет насчитывать две тысячи жителей, и хватит. Так островитянам советовал профессор Джильберт Батлэнд, проректор австралийского Университета Новой Англии, и они пунктуально придерживаются его рекомендаций: чужеземец должен получить специальное разрешение на поселение. В 1974 году на Норфолке побывало восемь тысяч туристов из Австралии. Каждый год их прибывает на восемь процентов больше. На острове имеется несколько гостиниц, туристам гарантируют спокойные развлечения и охраняют их от телевидения, которое не имеет здесь прав на жительство. Туристов угощают «маддой» — блюдом из бананов, сваренных в молоке, или «пхили» — лакомством из сладкого картофеля, который натирают на специальном камне, привезенном с острова Питкерн, а затем пекут в банановых листьях. Однако прибыли от туризма все больше вытесняют доходы от традиционного экспорта фруктовых семян и превосходных цветов. Дело в том, что на Норфолке нет и никогда не было паразитов, и поэтому здешние растения можно без опаски ввозить в любую страну. Надо сказать, что в развитие туризма немало средств вкладывают австралийские фирмы. Австралийцев соблазняют многие прелести спокойного острова, но, кажется, особенно улица Сожженной Сосны. Не броди по ней коровы, не будь здесь лошадей, с любопытством поглядывающих на витрины, этот ряд лавок и лавчонок мог бы весьма успешно конкурировать с магазинами любого большого города. Пошлина здесь необычайно низкая, иногда просто символическая. Австралий цы подсчитали, что иногда разница в цене настолько велика, что она покрывает не только стоимость перелета на Норфолк, но и две недели пребывания на нем! Шотландские свитера, ящички из камфарного дерева, французские духи, японские жемчужины Микимото, швейцарские часы — выбирай и бери! Но нет здесь и следа той хищности, с которой бросаются на клиента раскосые купцы в Гонконге и Сингапуре или индусы на Фиджи. В Сиднее меня попросили купить на Норфолке французские духи известной фирмы. В первом же парфюмерном магазине меня встретили как брата, вернувшегося на родной остров после долгой разлуки. Но духов не было. — Не держим. Этим занимается магазин «Бутйк-Парй». — А где это? — Ох, сложно объяснить. Да вы и не найдете! Погодите минутку, я вас сам туда отвезу. Хозяин оставляет магазин на какую-то девицу, которая только что вошла с улицы, садится в машину и отвозит меня к конкуренту. ПОЧТМЕЙСТЕР РИСУЕТ МАРКИ Радость по поводу свидания оба бизнесмена выражают на нор-фолкском языке. Иногда, вспоминая о моем присутствии, переходят на английский. Тут я замечаю, что друг друга они называют прозвищами. И обо всех других земляках тоже упоминают аналогичным образом. А что, впрочем, им остается делать? На острове живет примерно сотня потомков родов Маккой и Кинтэл. У Христиана тоже наследников полно. Приходится различать по прозвищам. У Бэйкера Маккоя прозвище простое — «Почтмейстер», поскольку он ведает местной почтой. Он с гордостью показывает мне нарисованную им картинку, которую послал в Лондон. Там по этой картинке сделали почтовую марку. Остров получает огромные доходы от филателии. Каждый корабль забирает около трехсот мешков с почтой. Самолеты тоже перевозят огромное количество корреспонденции: филателисты со всех концов света хотят получить норфолкскую марку. С 1913 года остров входит в Австралийский Союз, а деятельностью администрации руководит министр территорий в Канберре — с помощью резидента, обычно отставного военного. Карьера резидентов складывается по-разному: одного из них норфолкцы попросили уехать уже через месяц — его супруга слишком вмешивалась в управление островом... Патриархальность и в том, что вместо подоходного налога взрослые мужчины отрабатывают нечто вроде повинности Когда им не хочется пребывать на общественных работах несколько дней в году, они платят наличными. Туризм меняет обычаи, и островитянин уже идет на рыбную ловлю не только когда ему хочется: ведь туристу надо дать еду в определенное время. И со счастливыми временами, когда на вопрос «Что поделываешь?» островитяне отвечали: «Ничего, слава богу!», приходится прощаться. Тесно сплоченное общество нор-фолкцев подвергается постепенно коррозии. Виной тому время и туристы. Молодежь уже не удовлетворяют развлечения вроде рыбной ловли или воскресных песнопений в церкви. Они переселяются на австралийский материк в многолюдные города. И над приверженностью стариков к образу жизни, вывезенному с Питкерна, уже откровенно смеются. Исчезают старые обычаи. Нет уже, например, танцевальных вечеров, сборы с которых в прежние времена шли на филантропические цели. Нет уже и обычая, обязывавшего каждого лично взять в руки лопату, чтобы похоронить соседа — а на острове все соседи — на кладбище, где спят мореплаватели, мятежники и ссыльные... Потомок рода Христиана -— самый старый человек Норфолка, у которого я побывал дважды, говорит о нынешней жизни на острове с юмором. А то, что было? То был лишь сон, о прошлом даже как-то неловко думать слишком много... Где теперь разные сувениры с корабля «Баунти», он не знает. Известно только, что на Новой Зеландии сохранились какие-то вещи поручика Блая, который почти два века назад был лишен мятежником Христианом власти над кораблем «Баунти». Сам Блай, дослужившийся до вице-адмирала, похоронен в Лондоне. На его могиле, которую я разыскал, приехав в Лондон, увидел ожерелье из ракушек, наброшенное на могильный крест: небольшое, оно резко контрастировало с пронизывающим ветром этого зимнего утра, вызывая в памяти тепло и скуку островка в южной части Тихого океана... Самого скучного места на свете... Перевела с польского 3. ШАТАЛОВА 27 |
