Вокруг света 1976-05, страница 21
Самолет мягко «коснулся базового аэродрома. На востоке начинала разгораться слабая, скрытая плотной облачностью заря. Зарулив на стоянку, я выключил мотор. Стало слышно, как шипят и потрескивают все пять цилиндров и выхлопные патрубки. Я почувствовал — вымотался. Уронив руки на колени, сидел некоторое время, не в силах пошевельнуться. К самолету подошли техник Гриша Дебелергов и моторист Сомов, осветили фонариком кабину. Пришлось подниматься. Я спрыгнул с плоскости и откинул козырек. Ребятишки спали в кабине, разметавшись кто как мог. — Гриша, — обратился я к Дебелергову, — ребят кто примет? — Докторша позаботилась, — ответил он. — Вера Исидоровна приготовила для ребят палатку с постелями. Там они побудут. Потом их накормят — и дальше в тыл. Несмотря на ранний час, к самолету сбежались летчики и техники других экипажей, те, кто полетит за детьми завтра. Мы осторожно, чтобы не разбудить, вытаскивали ребят из кабины и передавали из рук в руки. Многие из товарищей впервые увидели детей оттуда, с той стороны. В сумрачном свете наступающего утра особенно видны стали их бледные голодные лица, жалкая одежонка. Конечно, партизаны старались перед эвакуацией одеть их в самое лучшее, но все равно ребятишки выглядели не лучше беспризорников, которых мы видели в фильме «Путевка в жизнь». Подошел командир полка Сед-ляревич. Я доложил ему о выполнении задания. — Сколько, говоришь, вывез детей? — переспросил Седля-ревич. — Восемь. — Не много ли для У-2? — Товарищ командир, их столько было на партизанской площадке. Они не сразу решились лететь. Их пришлось убеждать. А когда согласились, стало ясно, всех надо брать. — Ну а если бы было десять человек? — Очевидно, поступил так же... Я убедился, с двойной перегрузкой летать на У-2 можно. — Хорошо. Отдыхайте. В двенадцать дня проведем разбор этого полета... У меня подкашивались ноги, слипались глаза. Когда я подходил' к своей землянке, то, по-моему, уже спал... Н. Я Н Ь К О В, наш спец. корр. Оорит огонь в доме хун-ну, качает тени. Синяя ночь доверху затопила Березовку, и дом, которому две тысячи лет, ожил... Я долго бродил по этой странной, невероятной деревеньке, расположившейся неподалеку от Улан-Удэ. Бревенчатые восьмиугольные гэры, войлочные юрты, «связь» семейского дома, скатанного из толстых струганых бревен. Штрихи крестов на Тамара Танкиульева — «хозяйка» эвенкийского сектора музея. Фото автора W зж ж т |
