Вокруг света 1976-06, страница 4

находился в отличном состоянии, что объяснялось опытом и профессиональным умением водителя. Но вот характер у Горбенко был беспокойный и неуживчивый. Михаил Сергеевич терпел его недовольные высказывания по поводу того, как организован перегон, надеясь, что со временем Иван уймется сам... Другой Ваня — Гниломедов, был молод, неопытен и потому внимателен и осторожен; он работал бульдозеристом. Третий, Анатолий Фролов, повидал виды на своем веку и посему вел себя порой слишком бесшабашно, что в таком путешествии было опасно. Борис Стрекалов обладал большим запасом жизненных сил и всегда находился в хорошем настроении. Сам будучи человеком не очень разговорчивым, привыкший прятать в глубине души и плохие и хорошие настроения, Беликов уже причислял жизнерадостность Бориса к дополнительным лошадиным силам, которые помогут им добраться до перевала. И наконец, пятый — Петро Юшков внешне был медлителен и флегматичен. Михаил Сергеевич чувствовал в нем человека серьезного и упорного, который сам почему-то выбирает в жизни вторые роли и старается держаться в тени. Все эти качества в своих людях Михаил Сергеевич успел обнаружить еще на подходе к Тые — первому серьезному препятствию на пути. До этого они без особого труда преодолели горы с местными названиями «Тягун» и «Пыхтун», окрещенные так шоферами, а может быть, еще прежде забайкальскими мужиками.

Михаил Сергеевич шагал рядом с тракторами, которые, сцепившись в колонну тросами, тащили экскаватор, покуривал и прикидывал в уме предстоящий путь. Все препятствия были ему известны (он недавно проехал трассу на машине). «Сотка» — механизм выносливый, неприхотливый, но в дороге то одна, то другая машина будет, наверное, выбывать из строя, их придется ремонтировать. Кое-где с грузом справится и один трактор, где два, а где понадобятся все пять: там придется что-то придумывать, что именно — Беликов пока не знал, но надеялся, что в любых вариантах три машины дойдут с экскаватором до перевала.

За Тыей они заночевали в вагончиках мехколон-ны. Горбенко долго шумел, что не прошли еще десяток километров, и собрался ночевать в кабине — привычка, свойственная многим шоферам дальних трасс. Двигатель работает на холостых оборотах, дает тепло, водитель спит, скрючившись на сиденье, проснулся ни свет ни заря, пожевал что попало и снова погнал — работать так работать, нечего даром время терять. Но Михаил Сергеевич очень твердо приказал всем заглушить двигатели и устраиваться на ночлег в вагончиках, а утром к семи идти завтракать в столовую.

Укладываясь на раскладушку, на чистые простыни, Горбенко по обыкновению ворчал: «Человек в футляре и есть! Все хочет рассчитать, предусмотреть! Здесь не асфальт, сойдет завтра лавина, и конец твоим расчетам — сиди, жди, пока расчистят...»

Утром, придя к машинам, Беликов обнаружил, что Иван уехал на своем тракторе, утащил экскаватор. Ушел с ним и Борис Стрекалов — со стрелой и ковшом на прицепе. Он, как и Горбенко, любил «вкалывать до упора».

— Вот так и нужно! — восхищался Ваня Гнило-медов^

— Далеко им не уехать, — спокойно возразил Михаил Сергеевич.

Анатолий Фролов завел свой трактор, прогрел двигатель и умчался догонять беглецов. Петро Юшков, заведя свою машину, молча по

смотрел на механика — тот махнул рукой, поезжай, дескать — и тоже укатил. Ваня тем временем возился с двигателем, который никак не хотел запускать-, ся. Покряхтев возле трактора, полазив по нему, Михаил Сергеевич завел двигатель.

— Привыкнешь, за пять минут будешь заводить,— успокаивал он Ваню, который совсем было расстроился. — К каждой вещи надо приноровиться.

Ушедших вперед догнали перед рекой Гоуджекит, они не решались одни спускаться с крутого берега: экскаватор требовалось поддерживать на тросе сзади. Кроме того, одна из машин должна была идти впереди, чтобы пробовать лед. Оттого что Горбен-ко не выспался и позавтракал всухомятку, а самое главное — что не мог сам, один, перейти через реку, он был в сквернейшем настроении.

— Долго дрыхнете! Так неделю будем пахать!

— Совершенно верно, — вежливо согласился Беликов. — Неделю и будем. Дольше задерживаться нельзя. Но и быстрее нельзя — экскаватор не шутка.

Неделя Ивана не устраивала. Он считал, что можно «рвануть» за три дня.

Михаил Сергеевич достал сигарету, закурил.

— Вот докурю до половины, — сказал он демонстративно, — и Горбенко успокоится.

Держа сигарету в одной руке, Беликов другой перебирал железки, которыми был набит широкий накладной карман его спецовки. Холод знакомых гаечных ключей всегда успокаивал механика.

Переправить экскаватор и прицеп со стрелой удалось не сразу, несколько раз перецепляли тросы. На противоположный берег вышли тройной тягой. Всегда шумливый Горбенко был собран и сосредоточен. Михаил Сергеевич не подходил к нему: в чем в чем, а уж в этих делах Ивана учить было не нужно.

Впереди за мыском, поросшим чахлым лесом, высилась гора. Идти по верхнему крутому берегу было слишком рискованно, по нижнему — невозможно, здесь росли мощные тополя. Самым подходящим был путь по льду, вдоль берега. Не сомневаясь, что Горбенко выберет именно эту дорогу, Михаил Сергеевич все же спросил его: «Ну как дальше думаешь?» — «А по льду думаю!» — приготовившись спорить, с вызовом начал Иван. Михаил Сергеевич усмехнулся: «А на какой скорости?» — «Уж это, извините, рассчитать не могу, буду стараться на самой быстрой». — «Хорошо», — одобрил Михаил Сергеевич. Лед был непрочный, и идти по нему нужно было действительно на предельной скорости. Иначе, провалившись, можно . было засесть надолго. Михаил Сергеевич обошел всех ребят, предупредил, как следует себя вести, а главное — внимательно следить за командами Горбенко: «Наше спасение в скорости».

Выстроились сцепленные тросами машины. Сразу за экскаватором — Горбенко, дальше Фролов, Юшков, Стрекалов, Гниломедов... Перед машиной Гниломедова — метров пятьсот ровного, как скатерть, льда. Горбенко включил третью передачу и показал три пальца идущему впереди Фролову. Тот понимающе кивнул и передал по цепи дальше. Бульдозеры разом взяли с места, шум двигателей слился в единый гул. Экскаватор оставлял за собой ровную лыжню. Водители сидели боком, чтобы можно было одновременно смотреть вперед и назад.

Горбенко, не выпуская из рук рычаги управления, высунул голову из кабины. Ему показалось, что лед стал темным. Он принялся махать рукой, давая по

2