НАДИР САФИЕВ Фото А. МАСЛОВА

дерево не устает

Вернувшись, он так же молча повел меня за собой И только когда мы стали подниматься по лестнице наверх вдоль стены, услышал наконец его голос:

— Западная часть собора... Над нами башня.

Мне показалось, он давно не говорил по-русски и теперь, прежде чем произнести эту фразу, обдумал каждое слово.

Пока мы поднимались, он несколько раз останавливался, протягивал руку, включал свет, при этом поднимал голову к потолку, словно хотел убедиться, хорошо ли светит лампочка. Наконец на самой верхотуре мы наткнулись на дверь. Он достал связку ключей и стал медленно открывать висячий замок. В коридоре открыл еще одну дверь, и мы попали на хоры собора. Дощатый сухой пол, посредине — кафедра органа. И если бы не клавиши и множество регистров с надписями: гобой, флейта, английский рожок и названия других инструментов,

5 «Вокруг света» № 9

какие бывают в оркестре, — со стороны кафедру можно было бы принять за обыкновенный старый комод, который мастер почему-то сначала назвал игральным столом, а затем пультом. Очевидно, он считал эти названия для постороннего более понятными. Сразу же за кафедрой поднималась стена органного проспекта, или, как еще его называют, «фасад», — оловянные трубы в оправе барочной резьбы по дереву со всевозможными карнизами, цветочными гирляндами. И только у купола, там, где завершался фасад органа, виднелись деревянные фигурки: одна на самой верхней точке, посредине, у звездчатого свода, и еще по одной фигурке по краям.

Мы стояли на такой высоте, что, для того чтобы взглянуть на интерьер самого зала, надо было подойти к барьеру хоров, и только тогда вдруг неожиданно открывались ровные ряды современных кресел, и рядом барочные