Вокруг света 1976-12, страница 4

с одной стороны, можно выделить южные моря — там вершится борная жизнь, вода в них хорошо перемешивается, а с другой — сравнительно бедное по своим биологическим ресурсам, единственное северное среди них — Балтийское море: его способность бороться с загрязнением много меньше.

Балтика весьма мелководна, средняя глубина ее — десятки метров (для сравнения — в Черном море счет глубин часто идет на километры). Кроме того, это море Напоминает двухслойный пирог, сверху почти пресный, внизу более соленый. И, что самое необычное, воды этих слоев почти не перемешиваются. Только богатое кислородом придонное течение из Северного моря как-то вентилирует глубины.

Короче говоря, странный водоем, нечто среднее между озером и морем. Один океанолог в сердцах назвал Балтику лужей, так непохожа она на все другие морские бассейны. Но это несправедливо: Балтика — полноправное море, хотя и очень», необычное, уникальное.

Чтобы объяснить его странности, нужен экскурс в историю моря.

Современней Балтика очень молода, ей от роду всего 10—12 тысяч лет (для сравнения — Средиземное море существует уже сотни миллионов лет!). Природа не раз то вымораживала Балтику, хороня ее под массой ледников, то обращала в озеро, то вновь соединяла с океаном, с Атлантическим, а возможно, и с Ледовитым. Вот почему в Балтике встречаются как выходцы из умеренных по климату морей, так и арктические реликты. Потомки их не раз вымирали, на их место приходили новые виды, тесня друг друга, разделяя море на сферы влияния. Так сложился весьма своеобразный «балтийский народец», уникальное биологическое сообщество, которое пребывает в неустойчивом равновесии. Стоит резко измениться солености, температуре или чистоте воды, и в нем происходят большие, порою необратимые изменения.

А Балтика не сулит своим обитателям покоя. Даже вода здесь не такая, как в других морях, она не просто опресненная: соленость ее значительно изменяется с запада на восток, от океана к устьям крупных рек. Кажется, материк и океан все еще борются за этот водоем, не уступая его друг другу. Придет соленая вода из Северного моря, и начнут процветать морские рыбы — сельдь и треска, корюшка и салака, выпадут обильные дожди, увеличится сток рек, и пойдут в наступление рыбы, предпочитающие сильно опресненную воду.

Жизнь в море приспосабливается к любым естественным изменениям и даже катаклизмам. Пожалуй, наиболее разительно это видно на примере балтийского угря — он идет на край света, в Саргас-сово море. Оттуда приплывает обратно, в устья прибалтийских рек, чтобы где то воде, а где м посуху добраться до прибрежных озер, словно помнит, что некогда и туда дотягивалась его родная Балтика.

Однако жизнь в этрм море и беднее, и слабее, чем даже в соседнем Северном. Здесь и голодно — нет течений, поднимающих пищу с глубины, и холодно. — большая часть Балтики замерзает. Приспособившись ко всем этим условиям, животные, как правило, выродились, уменьшились в размерах. Невелико здесь и число их видов. А это, по законам биологии, свидетельствует, что в Балтике существуют слабые и неустойчивые биоценозы — сообщества растений и животных. Это очень хрупкий, уязвимый водоем.

ПРИРОДЕ МОЖНО, А НАМ НЕЛЬЗЯ!

Экскурс в историю Балтики позволяет как будто сделать и противоположный вывод. Какое же это хрупкое море — наоборот: природа столько раз испытывала его, клала под свой пресс, а море живет. Так неужели ему не под силу выдержать и натиск человека?

Древние по такому поводу говорили: «Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку», — что разрешено природе, не позволено человеку. И вот почему. Природные изменения и даже катаклизмы длились целые геологические эпохи. У морского сообщества было время перестроиться, прийти в себя. Объем стоков же гигантски вырос на протяжении жизни одного поколения людей — это миг в истории моря. И дело не только в объеме: стоки эти содержат такие вещества (например, моющие средства — детергенты), которые в природе встречаются, и она утилизировать и х просто не умеет.

За несколько последних десятилетий люди утопили в морях столько всего, что даже в Атлантике нефтяные поля, тянущиеся навстречу друг другу из Америки и Европы, уже смыкаются посреди океана. Нужны ли еще факты?

Мы вдруг осознали, что Мировой океан, как и планета, все-таки мал in конечен. «Наш отец океан гибнет, — (писал Жа>к44в Кусто, — если я снова выступаю сегодня с этим тревожным кличем, то делаю это не как специалист (по окружающей среде, а как простой очевидец».

«Наш отец... гибнет». Животные ~ и люди — потомки океана, далекие наши предки вышли из его глубин, но мы и сейчас !не утратили с ним животворной связи. Наша кровь то своему составу удивительно похожа на морскую воду, мы дышим кислородом, порожденным океаном, пьем воду, принесенную ветрами с его просторов, вкушаем его плоды. Океан — основа пирамиды, вершиной которой является человек. Трагедия океана — прежде всего трагедия для людей. Так неужели для того, чтобы понять это, мы должны лишиться моря?

Недавно в Женеве выступил известный океанолог Жак Пиккар. Сравнивая загрязнения разных морей, он сказал, что первенство здесь держит Балтика. Но это его заявление натолкнулось на недоумение журналистов из Прибалтийских стран. Они утверждали, и не без оснований, что балтийские пляжи, как правило, чисты, воздух сравнительно свеж, и рыба водится.

С одной стороны, «самое загрязненное море», с другой — чистый берег, рыба? Странно, не правда ли? Так, может быть, «все врут календари» и положение даже Балтики отнюдь не повод для беспокойства?

«САМЫЙ БОЛЬШОЙ КОЛЛЕКТОР СТОЧНЫХ ВОД»

К сожалению, это не литературное сравнение — так определил Балтику Международный совет по исследованию морей. И у него для этого было серьезное основание.

Представьте полноводную реку, вдвое большую, чем Нева в ее устье. А теперь мысленно замените воду в ней... нечистотами. Это и будут грязные стоки, которые постоянно текут в Балтийское море.

Первый, несколько недоуменный вопрос — откуда столько? Но на балтийских берегах расположено семь индустриальных государств, в этом рай

2