Вокруг света 1977-02, страница 9

— Ладно, но, если говорить откровенно, к местному «начальству» обращаться не рекомендую. К нашей «культурной динамизации» оно относится... как бы это сказать... скептически.

Капитан вырвал листок из блокнота со штампом «5-е управление Генерального штаба» и каллиграфическим почерком написал: «Браганса. Третий стрелковый батальон. Прошу оказать помощь предъявителю сего — репортеру советского телевидения».

Разговор этот происходил 1 июня 1975 года, а на следующее утро мы выехали в Брагансу.

Конечно, можно было бы при желании проскочить за один день все 500 километров, отделяющие провинцию Траз-уж-Монтиш от столицы, но хотелось осмотреться по дороге, познакомиться, хотя бы бегло, с этим северным уголком Португалии. Путеводители утверждали, что «для тех, кто обладает страстью поднимать тысячелетние пласты народных традиций, лишь немногие иные земли могут предоставить столь благодатный материал для исследований... Еще за две тысячи лет до Колумба предки тразмонтишцев уже путешествовали через океан в Северную Америку... и оставили на могильных памятниках Западной Вирджинии и Огайо надписи на весьма сходном наречии с древнелузитанскими наречиями населяющих португальский Север народов... Если вы постучитесь в дверь где-нибудь в Траз-уж-Монтиш, услышите в ответ: «Входите, кто стучит».

Это последнее утверждение особенно обнадеживало перед поездкой — нам предстояло стучать во многие двери Траз-уж-Монтиш...

Хребет Марао, являющийся естественной границей Траз-уж-Монтиш, мы преодолеваем по такому отличному шоссе, что слово «преодолеваем» было бы правильнее заключить в кавычки. Делаем остановку в Мурсе — небольшом поселке, знаменитом установленной на постаменте у автострады доисторической каменной скульптурой дикого кабана, известной под именем «порка де Мурса» — «свинья из Мурсы». В крохотном и, увы, не отличавшемся стерильной, чистотой, ресторанчике, (он тоже называется «Порка де Мурса»), подают бифштекс «а ла Мурса», вино «Порка де Мурса», продаются открытки с изображением этой же свиньи. Организаторы местного туризма умеют извлечь максимальное количество валюты из кармана путника, оказавшегося в этом глухом местечке. Миновав еще несколько столь же крошечных поселков с древнеримскими мостами и дорогами, сохранившимися в прекрасном состоянии до наших дней, въезжаем в Брагансу.

Вооруженный запиской капитана Паулино, отправляюсь на поиски третьего стрелкового ба

тальона. Солдат у здания штаба звонит в «группу динамизации», и через десять минут я в просторной комнате, оклеенной с пола до потолка плакатами, призывающими крепить единство народа и Движения вооруженных сил. Два молодых лейтенанта — само гостеприимство:

— Хотите снять «культурную динамизацию»? Отлично! Машина есть? Прекрасно! Завтра утром, часов в девять, пристраивайтесь за любым из наших «джипов», которые выезжают в это время в деревни, и снимайте все, что хотите.

— Может быть, следует сначала познакомиться с руководителем группы, которую Мы будем сопровождать?

— Это невозможно: глядите сюда! — Один из лейтенантов подходит к громадной карте провинции, занявшей добрые полстены и испещренной разноцветными флажками. — Все группы сейчас на выезде. Они разъезжаются утром часов в восемь-де-вять, возвращаются поздно вечером. Спросите группу подполковника Пайва Лейтао и отправляйтесь с ней. Она работает сравнительно недалеко от Брагансы, завтра едет в деревню Парада, а это — одно из немногих мест, куда ваш «форд» сможет добраться, не рискуя своими рессорами.

— Но вы все-таки предупредите подполковника?

— Пожалуйста, — улыбнулся лейтенант. — Я положу ему в общежитии записку на подушку.

На следующее утро без четверти девять мы подъезжаем к штабу. Пока ждем, мой товарищ, оператор Алексей Бабаджан, снимает задумчивого часового, прижавшего к груди автомат, как девочка—большую куклу; флаг над зданием штаба, лениво полощущийся на утреннем ветру; подымающийся шлагбаум, под которым выезжают по своим деревням другие группы. И на всякий случай стадо коз, неторопливо шествующее через дорогу.

Около (половины десятого появляется (подполковник. Он немногословен и деловит.

— Бдем в деревню Парада. О делах поговорим на месте, а пока держитесь за нами и не отставайте...

Мы «пристраиваемся за подскакивающим на ухабах и вздымающим тучу пыли «джипом». У выезда из города на развилке дорог, сходящихся к Брагансе, группа мальчишек дружно скандирует: «О пову эшта кон Эми-Эфи-А!» — «Народ и ДвС — едины!»

Из «джипа» приветливо машут мальчишкам руками и запевают «Грандолу».

Печет солнце. Бегут назад вечнозеленые дубы, «покрытые вечно-серой пылью. «Грандола» сменяется «Интернационалам», за «Интернационалом» звучит бодрая «Унидаде», повествующая о единстве трудящихся в борьбе против классового .врага. Колеса машин стучат по булыжнику. И маканец, белая табличка возвещает: «Парада».

Въезжая по выщербленной и ухабистой проселочной дороге в Параду, Террозу, Ольяо или любую другую тразмонтишекую деревушку, сразу же чувствуешь царящую здесь атмосферу безысходности и нищеты, безразличия и равнодушия, ощущаешь, что фашизм не только экономически поработил этих людей, настороженно выглядывающих в прикрытые ставнями окна, но и изуродовал их духов/ную жизнь.

Каждый дом в такой деревушке имеет два этажа. Внизу — птичник, амбар, стойла для скота. Над ними — крошечные задымленные ком!натуижи. Маленькие оконца почти не пропускают света. Кое-где видны горшки с чахлыми побегами герани. По каменному фасаду дом обегает скрипучая, грозящая рухнуть терраса. Оглушительно скрипят по камням истертые шолозья бесколесной повозки, влекомой мускулистым быком. Исхудавшие дети играют самодельными тряпичными куклами. Бредут изможденные женщины с жестяными банками с водой на голове.

У старого (колодца «джип» останавливается. Солдаты прыгают через борт, окунаясь в налетевшую со всех сторон ватагу детей. К нам осторожно подходят несколько женщин в черных платьях.

— Мужчины, конечно, в поле,— говорит подполковник, оправляя комбинезон. — Ну что же, начнем работу с женщинами.

...Пожалуй, только сейчас начинаешь по-настоящему осознавать все величие этой революционной работы, которая была проделана там, в Траз-уж-Монтиш, в Бейра-Алта и в Миньо бесчисленными, безымянными бригадами «культурной динамизации». Только сейчас, 'когда все уже кончено, когда движение это предано анафеме, когда офицеры и солдаты, с которыми мы разъезжали по тразмантишеюим деревушкам, давно уже отозваны в свои части, а организатор этой работы капитан Паулино сидит за решеткой по обвинению в «контррево

б