Вокруг света 1977-04, страница 29

БЕЛОЛИЦЫЕ

тец метнул копье в ската, когда услышал крики людей сверху, с обрыва. В возбуждении они подпрыгивали и указывали куда-то в сторону моря. До него донеслось: «йокай, валпа, валпа, дун-га, киал!>> — «Глядите все, все, к нам снова плывут на кораблях люди, у которых лица из белой глины». Губалаталдин — так звали моего отца — сунул ската в сетку с рыбой и поспешил к своим сородичам, сгрудившимся на вершине скалы.

Уже не в первый раз за последние годы отец видел этих белолицых людей на необычных лодках, которые скользили мимо нашего острова Лангу-Нарн-джи. Обычно они плыли вдали от берега, и никто не видел, чтобы люди на них гребли, — словно по волшебству лодки неслись сами под сенью громадных белых раковин. Затем они исчезали в дальнем конце большого залива Бангубелла, к северу от нас.

В молчании люди смотрели, как лодка проплывала у северного края Лангу-Нарнджи. Все вскрикнули от изумления, когда одна из больших белых раковин опала, а лодка плавно повернула и двинулась в бухту. Потом в воду что-то упало, и раздался такой грохот, что отец и другие люди в страхе кинулись бежать. Они добежали до кустарника у холма Динглема и спрятались.

Притаившись в кустах, они наблюдали, как непонятные люди спустили лодку и стали грести к берегу.

Лардилы — люди нашего племени — боялись их. Старики из племени янгарлов с острова Ден-хем и люди других племен уже рассказывали им, что белолицые могут убить человека громом или посылают невидимые стрелы, которые продырявливают тело.

Белые вытащили из лодки какие-то вещи, отнесли их на берег и положили на отмели. Один из них посмотрел в сторону холма и начал что-то выкрикивать. Он, видимо, обращался к тем, кто спрятался, и все время показывал на вещи, сложенные на берегу. Потом они сели в лодку и отправились на корабль.

С холма увидели, что на корабле ведутся какие-то приготовления; видимо, пришельцы решили остаться на ночь. Поэтому лардилы забрали детей, оружие, запас рыбы и отправи

лись в глубь острова к озеру, где можно было устроить стоянку и приготовить еду в безопасном расстоянии от белолицых.

Наутро послали мальчишек посмотреть, что делают белые люди. Очень скоро мальчишки прибежали обратно и сообщили, что корабль уходит на север и что вещи, которые были сложены на берегу, там так и лежат.

Когда корабль исчез из виду, мой отец и несколько мужчин решили посмотреть, что же там такое, и, оставив женщин и де тей на холме, стали незаметно пробираться к берегу. Они обнаружили какие-то пакеты и коробки, а в них необычные предметы.

Белые люди оставили нам кое-что из еды, желая расположить к себе мое племя. Но все это было напрасно, потому что мои соплеменники не могли понять, как это следует есть. Пакет с мукой люди приняли за глину и стали ею натирать тело и посыпать волосы, а остатки выбросили. Потом исследовали пакет с рисом, решили, что это — личинки шершней или ос и в пищу не годятся. Желтые куски мыла выглядели заманчиво, и их решили разогреть на огне. Когда мыло на углях размякло, моя мать подумала, что оно уже готово, и дала кусок старшему брату. Бедняга Бурруд! Он до сих пор помнит, как страшно у него болел живот. Он и другие дети, которые отведали мыла, сильно разболелись, и все окончательно уверились ь том, что еда отравлена.

...Вот так встретились впервые белые люди и представители нашего племени ларумбанда, или, как их еще называют, лардилы южного ветра. Тогда мы еще не знали, что скоро вся наша жизнь изменится, станет совсем иным уклад, к которому мы привыкли еще с того времени, когда пришли три великих человека из племени баломбанда и создали все, что нас окружает.

Сейчас я могу только рассказать об ушедших временах, о том, как я охотился и делился добычей, переживал беды и невзгоды с людьми моего племени — племени Луны и Радуги — на земле, которая принадлежала нам.

Острова Норт-Уэлсли, расположенные в юго-восточной части залива Карпентария, простираются на северо-восток от Бейли-Пойнт к материку. Люди моего племени населяли Морнингтон, Сидней и Валлаби. Моему отцу принадлежала половина острова Сидней, который мы называем Лангу-Нарнджи,

и часть острова Морнингтон. Лангу-Нарнджи и Морнингтон соединяются песчаной косой, появляющейся во время отлива. Ребятишками мы часто перебегали по ней с одного острова на другой.

Наше племя ларумбанда делилось на родовые группы, состоящие из пятна-дцати-двадцати человек, которые в поисках пищи охотились в пределах принадлежащей нам земли. Мы не вели счет времени, мы просто жили, радовались каждой поре года, выполняли священные обряды, танцевали, охотились, ловили рыбу, сражались, любили, воспитывали детей и умирали.

Родился я под сенью пальм в Гара-Гара, что за Губира-Пойнт, и естественно, что назвали меня тоже Гара-Гара. Произошло это примерно в 1920 году, но сколько мне точно лет, я не знаю. Когда мне было лет двенадцать, мать показала место, где я родился, и сказала, что я появился на свет в сезон созревания пальмовых орехов, что бывает обычно в сентябре.

Место для роженицы всегда выбирают заботливо: оно должно быть в тени, где есть чистый песок и запас веток для костра, чтобы отгонять мух. За будущей матерью обычно ухаживает ее сестра, а если нет сестры, то на помощь приходит одна из женщин племени. С моей матерью в это время была бабушка Гаранду.

Кожа у новорожденных светло-шоколадного цвета, но через несколько дней она темнеет. Младенца не показывают отцу до тех пор, пока кожа его не станет совсем темной, примерно через месяц после рождения. Затем мать идет к морю, моется там, купает новорожденного и только после этого, очищенная, идет к мужу. До сих пор большинство людей нашего племени следует этому обычаю. У нас с женой шестеро детей, и всякий раз мне приходилось ждать целый месяц, чтобы увидеть ребенка.

В старое время, когда мальчику исполнялось десять-двенадцать лет, его забирали от матери и передавали на воспитание брату матери, который держал его в строгости и готовил к обряду инициации.

Однако миссионеры, пришедшие на наши острова, заставили нас прекратить обряд. Мальчиков и девочек забирают в школу, чтобы обучить их чтению и письму. Сначала дисциплина там была довольно строгая, а потом за ней перестали следить. Ребята болтаются без дела и ни над чем не задумываются: они растут ленивыми и совсем не умеют охотиться. Но из того, что знают белые, они тоже мало чему могут научиться.

У моих родителей было пятеро детей, все мальчишки. Старшего звали Тунгулминдуга (Кенни), потом шел Бурруд (Линдсей), Гара-Гара (так зовут меня), Давул (Дункан) и Варгуджа (Тимми).

Когда в наших местах появились первые миссионеры, Тунгулминдуге-Кенни было около двенадцати лет. Его пытались приучить жить в школе, но он каждый раз убегал к нам в лес. Ему было непонятно учение, и он совсем не смог привыкнуть к одежде. К тому времени, когда умер наш отец, Кенни уже был хорошим охотником и мог помочь матери приглядывать за младшими.

Линдсей тоже проучился всего около двух лет, зато трое младших, в том числе и я, закончили почти пять классов.

Мои первые воспоминания относятся к тому времени, когда мать в поисках пищи носила меня с собой. Помню, как она копалась в высыхающем болоте,

27