Вокруг света 1977-11, страница 25

города увеличивается вдвое. Город сотрясают залпы пушек, палящих каким-то тряпьем вместо ядер, перезвон колоколов, грохот трещоток. По улицам с утра до поздней ночи бродят с гиканьем и песнями люди в деревянных масках, украшенных витыми бараньими рогами. А на тротуарах толпятся тысячи венгерских и иностранных туристов. В затихший Мохач въезжал первый раз: было лето.

Бела Кишш —• преподаватель истории. Ему лет сорок. Молодое, чисто выбритое лицо, живые, доброжелательные и заинтересованно смотрящие на вас глаза, неторопливые движения. Все свободное время он отдает сбору материалов об освобождении Мохача и его последующей истории: собирает факты, фотографии. по крупицам воссоздает прошлое. Из десятков альбомов, в которых заботливо расклеены сотни и сотни снимков, фотокопий документов, дневников, снабженных подробными комментариями, можно было бы составить многотомное издание.

В 1971 году Бела опубликовал в областной газете «Дунантули напло», выходящей в Пече, серию статей об освобождении Мохача, привел множество имен советских солдат, отдавших жизнь за Венгрию в те дни. Если бы не он,

время, возможно, навсегда бы сомкнулось над четырьмя боевыми товарищами, покоящимися на дне Дуная.

Ведь в существовании танка после ряда безуспешных попыток найти его стали с течением времени сомневаться. Бела нашел старого пожарного Винце Тота, которому первый мэр Мохача Бела Черта поручил сразу после освобождения найти танк, и самого Черту, подробно записал их воспоминания. Статья Кишша в печской газете послужила первым сигналом к возобновлению поиока.

И Ференц решил начать все сначала, с доказательства.

— Прежде всего найдите Ло-васа, переводчика в первой советской комендатуре Мохача, — сказал Бела. — Впрочем, искать его не надо, он живет в Пече, у меня есть адрес.

Мы, однако, начали с тех, кто живет в Мохаче. Быстро разыскали старика Винце Тота. Он повторил все, что рассказывал Кишш, подробно* описал первого советского коменданта Мохача, по просьбе которого покойный Бела Черта и начал розыск. Но, к сожалению, ничего нового для нас в его рассказе не было. Мы отправились в ресторан, где работает Янош Бубрек.

— Я могу точно показать мес

то падения танка, — сказал он и повел нас к обелиску советским солдатам на самом берегу могучей реки.

— Советские войска шли с юга, из Югославии, — начал Бубрек и протянул руку в сторону острова Маргитты. — А мост был вот здесь, немного левее паромного причала. Танк упал метрах в ста от острова. Но с тех пор остров несколько раз закрывало водой, наводнения обрушивали с него в воду горы камней и песка. Так что танк сейчас погребен очень глубоко.

Эрши молчал, глядя на маленький буксир парома, который маневрировал, ибо не мог из-за сильного течения пересечь реку по прямой. Он что-то обдумывал и здесь, у памятника, и потом на пароме, и на острове, где мы долго осматривали остатки окопов.

— Откуда ты видел падение танка? — спросил он вдруг Бубрека.

— Оттуда, с холма.

— А что же ты мог разглядеть — ведь, судя по всему, была ночь?

— Был день, — возразил Бубрек. — И было сухо. Мы с моим приятелем Лаци рыли тайник на склоне холма. Ребятишки еще были. Лаци же в 45-м заболел и умер...

23

I