Вокруг света 1978-01, страница 62
ВОЙНА БЕЗ ПОБЕДЫ Настоящим бичом для наших предков была саранча. На ее фоне никакой другой вредитель «не смотрелся». А овод жил себе скромно, тихо под кожей оленей, изюбров, лосей, яков, сайгаков, медведей, «выделывал шкуры» бычков и коров. Люди, конечно, о нем знали, но особого внимания не обращали. Так, английские крестьяне пели о нем песенку, сочиненную еще дедом Чарлза Дарвина: «Злой овод в теле лошади, бьща, оленя поселяет червяка. Червь роется, грызет под темной кожей и, выросши, на свет выходит божий... Найдя в приемной матери приют, личинки плоть ее живую жрут». Ну и что? Скот в те далекие времена страдал от стольких напастей, что люди мало внимания обращали на похудание, снижение удоев или даже дырявые шкуры. Отношение к оводу серьезно изменилось к концу прошлого века, когда в ряде европейских стран возникло высокопродуктивное товарное скотоводство. Фермеры, глядя на его черные дела, становились все более хмурыми. В начале 20-х годов они объявили оводу войну. Даже не войну, а так, небольшую военную кампанию. Овод не казался им достойным противником: ну селятся его личинки под кожу животных — так выкурить их оттуда, и вся недолга. И выкуривали, заливали под кожу деготь, выжигали в прямом смысле каленым железом и даже изводили ни в чем не повинных полевок, ошибочно обвиняя их в распространении оводовой заразы. Победы, однако, не удалось добиться нигде. И наука долго не могла ничем помочь — первая монография об этом насекомом появилась сравнительно недавно в нашей стране. Но этому предшествовал новый этап борьбы с оводом... В 1939 году швейцарец Пауль Мюллер, впоследствии нобелевский лауреат, открыл действие ДДТ. Вредным насекомым была объявлена тотальная война. И полезным тоже. Потому что ДДТ — это если не родственник, то почти ровесник атомной бомбы — не отличал правого от виновного. На значительных территориях наступила та «безмолвная весна» — весна без птиц и зверей, которую так выразительно описала в своей одноименной книге известная исследовательница Рейчел Карлсон. ДДТ* стали находить и в мясе и в молоке, он накапливался в организме самого человека. Правда, как потом выяснилось, опасен не столько сам ДДТ, сколько его бездумное, чрезмерное употребление. Получив в руки эффективное средство, многие люди, словно дети, принялись рассыпать его. Да, пользы он принес много, да, насекомые дрогнули. Однако посмотрим, каков итог борьбы. Если в 1891 году США теряли от вредных насекомых 380 миллионов долларов в год, то 60 лет спустя, в пору увлечения ДДТ, эта сумма увеличилась в десять раз! И американские специалисты заключали: «Печально то, что большие надежды, порожденные введением новых мощных пестицидов, полностью не сбылись. Ни один вид вредителей не утихомирился, а некоторые вредители стали еще вреднее». Примерно то же можно было сказать и об оводе. Наконец в сельском хозяйстве СССР этот пестицид был запрещен (подобным же образом поступили и многие другие страны). ДДТ был запрещен, а животноводов и ученых тем не менее обязали усилить борьбу с оводом. По времени оба этих решения почти совпали. Так ученые попали в парадоксальную ситуацию — чем же бороться с оводом? В сказках герой попадает обычно на перепутье трех дорог: «Налево пойдешь... направо пойдешь...» Три пути открывались и перед учеными, которые призваны были избавить животноводство от овода: уничтожать его личинки под кожей оленей, быков, коров; убивать куколок, вылеживающихся в земле; истреблять саму взрослую муху. Каждый из путей был, как говорится, чреват: первые два, оба трудоемкие, представляли дилемму, что отравлять — мясо животного или землю. Но зато третий... Самка овода несет в себе около тысячи яиц. Убить ее — пресечь жизнь сотен пара&итов. Но где, когда? Ведь в пору лёта животные находятся на выпасе. Да и оводы нападают не все сразу, а идут на «бомбежку» — откладку яиц — как бы эскадрильями. Конечно, извести насекомых можно. Так, например, поступили ученые на ка-рибском острове Кюрасао, выпустив массу выведенных в лаборатории и стерилизованных облучением самцов одного из вредителей. Самки после спаривания оставались бесплодными, и данный вид вредных насекомых исчез. Однако этот кардинальный способ для истребления оводов вроде бы не годился. Тщательное изучение насекомых показало, что они похожи на легендарных амазонок — нет, не красотой и даже не свирепостью: подобно племенам женщин-воительниц, племена овода тоже состоят лишь из особ женского пола. А где же, так сказать, их партнеры? «Чудеса!» — разводили руками ученые, отлично понимая, что чудес не бывает. Их и не было. На Гиссарском хребте экспедиция под руководством профессора К. Я. Грунина открыла святая святых этих насекомых — место их свиданий. Осталось тайной, как оводы разных видов прилетали и находили друг друга, но именно здесь самцы поджидали самок и вели себя при этом так беспечно* что их можно было брать чуть ли не голыми руками. А потом были обнаружены и другие аналогичные места — на тропинках, вблизи ручьев, а то и просто в укромных уголках. Становилось ясно: человеку не удастся прекратить встречу насекомых разного пола, ибо встречаются они на огромных территориях. Так был отвергнут третий, самый привлекательный, путь для спасения от оводовой напасти. По второму ветеринары сделали лишь несколько шагов: обрабатывали химикалиями луга. Но эти усилия пришлось ограничить — инсектициды оказались небезвредными для полезных насекомых и загрязняли землю. Итак, оставался единственный путь: извести личинок овода уже после того, как они внедрились под кожу хозяина. Однако и по нему ученые двигались: ведь именно личинок они уничтожали с помощью пресловутого ДДТ... В УДОБНОЕ ВРЕМЯ, В УЯЗВИМОЕ МЕСТО Изучая биологию овода, профессора А. А. Непоклонов и К. JI. Бреев действовали решительно: заражали телят яйцами, а потом с забитых сдирали шкуры. Каждый эксперимент, словно кадр киноленты, рассказывал о блужданиях и превращениях личинки, её отношениях с животным-хозяином. А в итоге вывод: прежняя тактика 60 |
