Вокруг света 1978-07, страница 29

ходил. Это точно. Кому была охота идти по этой дикой речке, где не водилось ничего живого. Сюда не могла зайти рыба, так как устье было перегорожено высокой галечной косой, не могли развиться и водоросли — слишком холодна была вода.

Около трех дня мы остановились на небольшой косе. Здесь лежал огромный валун тонн на сто весом. Наверное, таким его и выбросил древний вулкан. Ветры и паводки лишь обтесали бока. Набрав кедрового плавника, разожгли костер, вскипятили воду, заварили чай.

— Хорошо смазал — хорошо и поехал, — сказал Боря, отрезая ломоть хлеба.

Этот хлеб мы пекли сами. В кружке с сахаром разбавляли дрожжи. Когда они всходили, замешивали тесто в эмалированном ведре и вываливали его в кастрюлю-«чудо». Пекли либо на костре между двумя бревнами — надьями, либо на печке в палатке. Хлеб получался иногда лучше, иногда хуже, но есть было можно.

До основного прижима оставалось не более километра. Однако именно на этот километр мы затратили больше времени и сил, чем на весь путь. То вброд, то прыгая по камням, то залезая на скалы, то продираясь через заросли, мы все же дошли до снежников. Кое-где они накрывали речку, и вода тогда шумела глуше, тише, будто снег душил ее.

Идти по этим снежникам было рискованно. Провалишься, затащит — и поминай как звали. Приходилось забираться вверх и двигаться по самой кромке снежника, там, где кончались заросли и начинался снег. Конечно, и это было опасно: снежник круто падал вниз, заскользишь — и ничто уже не спасет.

Но вот мы подошли к прижиму. Нет, неспроста Лида предупреждала нас. Здесь реку сжимали две отвесных горы. Вверх они уходили метров на пятьсот. Без альпинистской техники мы не могли преодолеть их, чтобы обойти прижим. И Боря и я не раз ходили с альпинистами в горы. Пусть это были семитысячники, но они так не страшили, как эти вертикальные, гладко отполированные рыжие стены коренников.

Сразу пересохло во рту. Мы опустились на снег, стали сосать льдинки. Велико было желание проскочить через этот прижим. Начали прикидывать варианты. Можно было вернуться назад, где-то на пологом склоне подняться и пройти по гребню гор мимо этого прижима. Можно попытаться прорваться прямо по воде, потом обсушимся. Или вообще отказаться от этой затеи?

У самого среза потока мы вдруг обнаружили нечто вроде уступа. Раскинув руки, пальцами вцепляясь в камень, шаг за шагом стали двигаться по нему. Уступ уводил выше и выше. А внизу бесилась река, громыхала камнями, пенилась осатанело, набрасывалась на стенки прижима. Как точно назвали предки такие места — «убойные»... Теперь мы поняли, что и прорваться прямо по воде было бы невозможно. Река просто-напросто выплюнула бы нас, как тряпичные куклы. Одна надежда на эти ступеньки. Шаг... еще шаг...

Боря шел первым. Его сапоги были на уровне моих глаз. Я хорошо видел, что ступеньки сужались. Сначала умещалась ступня, потом половина. Из-под подошв сыпались мелкие камни и, даже не булькнув, исчезали в потоке. Вниз мы старались не смотреть, как нельзя смотреть, когда идешь по карнизу крыши. И все же по

чему-то неудержимо тянуло отцепиться от камня, откинуться навзничь и упасть в воду.

От напряжения руки и ноги стали неметь. Можно выдержать еще минуту, от силы две, но, как далеко простирается этот прижим и доведут ли до цели эти ступеньки, мы не знали.

Боря остановился. Прижим круто заворачивал, и он пытался рассмотреть, что там дальше. Но ничего не увидел, долго стоял, раздумывая.

— Нет, удовольствия на миг, калекой на всю жизнь, — наконец вымолвил он.

Пятясь как раки, двинулись обратно, ощупывая дорогу ногами. И когда спрыгнули на снежник, долго не могли прийти в себя. По спине ползли мурашки. Как близко, совсем рядом, просто и жутко шла смерть!

А озеро всего в километре... Хуже всего идти, да не дойти. Получилось, как говорится, пошли по шерсть, а воротились стрижеными.

— Ладно, — махнул рукой Боря, — не принимай близко к горлу.

Уже уходило солнце. На зубцах гор загоралось красноватое пламя. Темнел кедровник в обрывах, и громче кричали чайки на утесах, вставала белая луна.

Боря достал карту и аэрофотоснимок. Ему не давала покоя мысль об озере. С другой стороны хребта и прижима бежала речка Озерная. Там мы скоро должны быть. Попытаемся пройти по ней. Значит, не все потеряно.

Но напряженные последние маршруты и нашествие медведей на время отодвинули мечту увидеть непонятное озеро, которое эвенки издавна обходили стороной.

Окончание следует

КАК ПОГИБЛИ ГИГАНТЫ

Десятки тысячелетий назад в Северной и Южной Америке обитали гигантские ленивцы (представители некоторых видов были крупнее слона). Ленивцы, жвачные млекопитающие, и по сей день живут в джунглях континента, но это мелкие, ведущие древесный образ жизни существа. А обитавшие в пустынях и полупустынях гиганты стремительно исчезли 11 тысячелетий назад. И, судя по последним исследованиям, причиной их гибели был человек. На тот же период — 11 — 15 тысяч лет назад — приходится исчезновение древней лошади, древнего верблюда, мамонта, очевидно, не имевших смертельного врага в Америке вплоть до появления там первобытного человека с его уже сравнительно хорошо развитой охотничьей техникой. А он начал заселять континент, придя туда из

Азии по Берингоморскому «мосту» примерно в это время.

Дело, очевидно, не в том, что человек прикончил всех до единого мамонтов и гигантских ленивцев. Для того чтобы поставить тот или иной вид на грань вымирания, совершенно не обязательно их полное истребление охотниками. Так, грозный противник первобытных людей — саблезубый тигр, очевидно, исчез из-за косвенного, а не прямого воздействия человека, который резко уменьшил число травоядных животных, служивших тигру основой питания. Во всяком случае, решительное изменение экологических характеристик местности с появлением древнего человека в любом районе можно считать доказанным.

ЗАГАЛНИ ПРОЕКТЫ ОГНРЫТИЯ