Вокруг света 1980-03, страница 19

В жилище было два очага. Один служил, возможно, для приготовления пищи, второй для выпечки хлеба. Сделан он был из камней, уложенных на прокопченные деревянные брусья. Меньший очаг, для приготовления пищи, имел в основании прослойку из грунта, шкуры какого-то зверя, засыпанной сверх опять-таки супесью 7- смесью песка и глины, подобно тому, как на Руси укладывали днище очага берестой и, чтобы⁴ оно не отсыревало, засыпали вновь землей. Само жилище было сооружено не наспех, а с умом и смекалкой. По краям ровных и правильно обработанных стен были врыты деревянные столбы, на которых, по-видимому, крепилась крыша.

Снимая сантиметр за сантиметром грунт, нанесенный за долгое время в некогда существовавшие жилища, участники экспедиции знакомились с бытом экипажа пакет-бота «Св. Петр». По словам Вакселя, во время пребывания на острове нельзя было распознать, «кто господин или слу!га, понеже уже не было разни (разницы) ни между кем ни в чем, ни у слуги с господином, ни у подчиненного с командиром, ни в подчинении, ни в работе, ни в пище, ни в одежде».

Сколько было разговоров, когда нашли остатки пистолета (в описи зна* чилось три) и картечи со следами зубов — как и сегодняшние охотники, моряки Беринга так подгоняли „ пули к своим ружьям. Ребята надеялись, что удастся обнаружить и оставленные на острове пушки, которые видели в последний раз в 1946 году, но поиски их даже в прибрежной полосе в один из самых больших отливов ничего не дали.

Каждая новая из более чем двухсот находок, сделанных курсантами: коуши с остатками растительного троса и инструменты, незаконченный самодельный топор кузнечной работы, корабельные блоки и части корабельной оснастки, остатки портупейной пряжки и одежды — все служило поводом для раздумий и споров. Кто мог жить в той или иной землянке, кому могла принадлежать та или иная вещь?

Медицинская мерка с пятью кратными стаканчиками внутри, вероятнее всего, принадлежала Стеллеру, а вот протрактор — трехножный штурманский инструмент, подобный циркулю, — мог быть судовым имуществом, а мог . принадлежать и 70-летнему штурману Андрису-Эй-зельбергу, умершему, как и Витус Беринг, на острове, или, скажем, гардемарину, а потом мичману Петру Чаплину.

Кто, например, курил трубку, металлический орнаментированный мундштук от которой нашел возле очага в третьем жилище Валера Си-гитов? Он с убежденностью заявил, что мундштук был от трубки самого капитан-командора...

Кому принадлежала калановая шуба, обрезки которой вместе с пуговицами и нательным христианским крестом были найдены в четвертом жилище? И не было ли это жилище местом проживания мастера Софро-на Хитрово, Свена Вакселя и его двенадцатилетнего сына Лоренца Вакселя, в те дни волонтера, а затем лейтенанта русского флота?

Откуда на острове среди гвоздей и обрезков кожи оказалось множество осколков расписного фарфора? Не были ли это изделия, созданные на первом петровском фарфоровом заводе в России?

Не из этнографической ли коллекции Стеллера, собранной им во время путешествия по побережью Северной Америки, — каменные скребки, скобельки и другие £РУДия ^ТРУ~ да, образцы камней, сланцевый алеутский светильник-жировик и точило со следами обработки медным инструментом? Ведь, по свидетельству участников экспедиции, на острове «никакова жилья нет, но и знаков к тому, чтоб бывали на нем когда люди, не находилось». А может, они принадлежали штурману Харла-му Юшину?

Действительно ли видели курсанты на дне среди рифов лапу адмиралтейского якоря, которым был вооружен пакет-бот и который был утерян в бухте, или это им только показалось?

Вопросы следовали за вопросами...

25 АВГУСТА. ЭТО ТОЛЬКО НАЧАЛО.»

Ветер шел с моря, и белая пена с пушечным гулом разбивалась над рифами.

Фаина Ивановна вдруг прекратила работу и, внимательно вслушавшись, произнесла: g

— Вездеход вроде...

— Да нет, это накат, — отмахнулся Геннадий Леонидович, но тотчас уловил в шуме прибоя какие-то новые нотки.

И тут из-за мыса Пароходского выскочил вездеход. Он, урча от натуги, проскочил по дну Командорки, по берегу и замер у остатков юр-ташки — домика, в котором в 1923 году останавливался Владимир Клавдиевич Арсеньев.

Из мешка, предназначавшегося экспедиции, ребятг извлекли целых три буханки хлеба, которого не ели уже несколько дней, сгущенный кофе, огурцы, конфеты, блок сигарет.

— Ура!.. — разнеслось над бухтой.

Они знали, что передать все это

мог только их капитан Лысенко. Он вынужден был из-за непогоды — к острову подходил тайфун «Джуди» — увести «Чукотку» от острова, где «совершенно укрытых якорных мест нет», как указывается в лоции. Лысенко, уходя от циклона, совершил 500-мильный океанский переход в одиночку по Тихому океану от

.острова Беринга до Усть-Камчатека и обратно. Такое в нашей стране случилось впервые.

Археологи недоуменно рассматривали бухту троса и костюм акванавта, так и не поняв, для чего передал их капитан, а затем быстро разобрали палатки и погрузились на вездеход. Натужно урча, машина спустилась на прибрежную полосу, пробежала опять по дну Командорки к крутому берегу и, уткнувшись в него, замерла.

РебМта сошли на землю и застыли в строю, обнажив головы, у двух мемориальных плит, установленных накануне участниками экспедиции. Здесь, по их твердому убеждению, должен быть сооружен задуманный уже Федором Конюховым памятник с именами капитан-командора Витуса Понесена Беринга, матросов второй статьи Никиты Шумагина и Сели верста Тараканова, морских гренадеров Андрея и Ивана Третьяковых, трубача Михаила Торопцева и подшкипера Никиты Хатяйнцева, адмиралтейского плотника Ивана Петрова и боцмана Нилса Янсена, камчатского служивого Никиты Харитонова и барабанщика Осипа Ченцова — тридцати одного из семидесяти семи участников величайшей по тем временам Второй Камчатской экспедиции. И тех, ^к?° был захоронен в водах Тихого океана, и тех, чей прах приняла эта суровая островная земля.

Они прощались с великим русским мореплавателем и. его товарищами, твердо веря в то_г что еще вернутся сюда и продолжат раскопки. ;

„ Поворот за мыс Пароходский — и вездеход помчался по лайде, по наваленным морским прибоем холмам водрослей почти в метр высотой, распугивая каланов в прибрежной полосе и облезлых песцов, столбиками застывавших позади. Вездеход спешил в Никольское. И не знали ребята, что в кармане водителя лежит забытая записка капитана Лысенко, в которой он подробно расписал, что пятьдесят метров троор^и костюм акванавта послайы, чтоШ попытаться все-таки найти вроде бы обнаруженный якорь, и что в самом костюме лежит бутылка шампанского...

Утром следующего дня опять пе-. редали штормовое предупреждение. Ветер с моря все усиливался и грозил вынести «Чукотку» на скалы. По тросу, соединявшему яхту с берегом, переправили, как переправ-* ляют на паромах, вначале снаряжение, затем людей.

Общими усилиями выбрали' якорь, оглашая бухту надрывным «Раз-и!» Раз-иии!». Подняли паруса, и яхта, сильно накренившись, стремительно понеслась в сторону Ария Камня, в открытое море. На корме ее еще ка-кое-то время был виден рулевой и двое ребят с горящими фальшфейерами. Затем исчез и парус.

2 «Вокруг света» JA3