Вокруг света 1980-04, страница 27

ландцы должны жить в свободной етране, а не на пороховой бочке НАТО! Верно я говорю, сестренка?

Девушка вновь кивнула и, вытряхнув из 'пачюи две «сигареты мира», протянула их нам...

...Земля здесь похожа на пропитанную влагой губку, которую никто и не пробует отжать — бессмысленно. Жители Нидерландов испокон веков отвоевывают у моря участки земли. Делают они это так: вначале искусственным путем осушают землю, затем окружают ее дюнами, дамбами и дренажными каналами, и уже потому по истечении нескольких лет, называют этот отвоеванный у моря, надежно защищенный и плодороднейший участок земли польдером^ Ныне их в Голландии сотни.

Работы по созданию самого большого в Нидерландах польдера ведутся с начала нашего века. Имеется в виду искусственное осушение залива Зёйдер-Зе (на современных картах он носит название Эйсселмер), благодаря которому территория страны должна увеличиться на 2200 квадратных километров. Проект этот так и называется — «Проект Зёйдер-Зе», и он должен быть окончательно завершен в нынешнем году.

В общих чертах проект осуществлялся следующим образом: сначала возвели широкую дамбу от побережья Северной Голландии до побережья Фрисландии, а затем акваторию залива стали поэтапно осушать* превращая в пять больших польдеров.

В 1930 году был осушен первый польдер — Вирингермер. За ним последовал Северо-Восточный польдер в 1942 году, Восточный Флеволанд в 57-м и Южный Флеволанд в 1968 году.

Да, спорить не приходится: земля — главное богатство этой страны. В годы второй мировой войны, когда Голландия была оккупирована Германией, фашисты методично и безжалостно срезали голландский дерн и переправляли его в рейх.

Плодородная земля дарит королевству предмет национальной гордости — знаменитые голландские тюльпаны, экспортируемые почти в сто стран мира. Именно эта естественно орошаемая земля обеспечивает высокие урожаи зерновых, щедрые корма для животноводства и... великолепные футбольные поля. Мы не будем сейчас анализировать причины стабильных успехов футболистов Голландии на мировой спортивной арене. И все же учтем, что если бы не огромное количество превосходных травяных полей, за которыми, кстати, ревностно следят специально обученные люди, то увлечение голландцев этим видом спорта вряд ли было бы столь массовым.

Для сельских жителей пропитанная влагой почва — неоспоримое благо. Но — увы! — для горожан это подлинное несчастье, злой рок, тяготеющий над жизнью. Дома строятся на сваях. Это удорожает строительство, что, в свою очередь, отражается на постоянном повышении платы за квартиры. Из-за рыхлой почвы, мешающей нормальной прокладке подземных тоннелей, надолго затянулось строительство метро в Амстердаме, уже обошедшееся королевской казне в круглую сумму.

Около тысячи каналов, свыше ста мостов в Амстердаме. Отсюда, естественно, и трудности в работе городского транспорта. Может быть, поэтому так дорог проезд — 1,5 гульдена (около 45 копеек) на любом виде транспорта независимо от расстояния. Для голландцев, которые экономят буквально на всем, курят самокрутки, игнорируя фабричные сигареты, и лишь в исключительно

важных случаях позволяют себе пригласить приятеля на чашку кофе (это не эвфемизм: если голландец сказал «на чашку кофе» — значит, на чашку кофе, и ничего больше на столе не будет, точно!), подобные транспортные расходы представляются открытым грабежом. Но, как правильно говорят, безвыходных ситуаций не бывает: голландцы в подавляющем большинстве ездят «зайцами». Конечно, это не очень-то вяжется с обликом степенного и добропорядочного голландского буржуа: бегать от контролера — как это неприлично и неудобно! Но арифметика, простая арифметика! «После нехитрых вычислений становится ясно, что гораздо выгоднее все-таки ездить бесплатно: контролеры крайне редко выходят на поиски безбилетников, да и штраф — всего-то-навсего 6 гульденов!

Вероятно, только из соображений бережливости голландцы обзавелись еще одной традицией: несмотря на перенасыщенность. страны автомобилями, жители Нидерландов остаются закоренелыми консерваторами в выборе средств передвижения. Речь идет о велосипеде. Их в стране — великое множество. Только в Амстердаме на 750 тысяч населения приходится 600 тысяч велосипедов. На педали жмут совсем еще крохи и древние старушки, бесшабашные студенты и почтенные отцы' семейств, для велосипедов на городских улицах отведены специальные дорожки, и не дай бог незадачливому автомобилисту нарушить «границу» хоть на миллиметр — кара дорожной полиции последует незамедлительно...

...Небольшой город Зандам, поблизости от Амстердама. Куда ему тягаться с такими гигантами, как второй по величине порт в мире Роттердам, пропускающий в год до 30 тысяч судов со всех концов света. Но в «золотом» XVII веке Зандам был центром судостроения и одним из главных портов Нидерландского Королевства. Не случайно именно сюда, на судоверфь Лайнаса Тейвиса Рогге, 18 августа 1697 года поступил работать никому не известный Петр Михайлов. И только спустя 20 лет, когда Петр в третий раз посетил Зандам, стало известно, кто скрывался под именем русского мужика-плотника.

В центре города высится памятник Петру. Не императору России, а рабочему с Зандамской судоверфи. Покрытый патиной времени гранит передает устремленность воли и напряженность мышц сильного, скромно одетого мужчины, склонившегося над верстаком.

А неподалеку от памятника стоит дом, в котором жил Петр и который принадлежал Гаранту Кисту — единственному человеку, знавшему, кем на деле является его постоялец.

На судоверфях Рогге Петр осваивал азы кораблестроения и инженерного дела. А поздно вечером, ворочаясь на жестком матраце в нише обшарпанного домика Киста, он мечтал о могуществе Российского государства, о неприступности его границ.

Учитывая гигантский рост Петра, длина ниши, в которой ему приходилось засыпать после тяжелой работы на верфи — всего полтора метра, — смотрится как насмешка. Когда Наполеону во время его посещения домика сказали, что русский император спал именно в этой нише, Бонапарт задумчиво произнес: «Истинно великому ничто не мало!..»

Голландцы не чванливы, однако в разговоре любят упомянуть достоинства своей страны. В принципе перечень объектов национальной гордости всегда один и тот же — тюльпаны, живопись прошлых веков, велосипед, «Филлипс», футбол... Вроде бы все. Нет, еще национальный цвет королевства — оранжевый. Объясняют эту особенность таким образом: в Голландии столь часты туманы и дожди, не прибавляющие, естественно, новых красок ' к серым мостовым и потемневшим средневековым домам, что жители страны никак не могут обойтись без яркого, солнечного, «апельсинового» цвета...

Есть и еще один символ Голландии. Возможно, не столь популярный, как тюльпаны, но куда более значительный — это мельницы.

Когда-то в стране их было более девяти тысяч, сейчас — только девятьсот. Сами голландцы относятся к ним со смешанным чувством гордости и нежности. Для каждого поколения мельницы означают что-то свое, памятное и сокровенное. Пожилые люди — старушки и старички, лихо «восьмерящие» на велосипедах в автомобильных омутах больших городов, — вспоминают о тех старых добрых временах, когда ветряки исправно перемалывали пшеницу, качали воду из озер и служили традиционным местом свиданий деревенских влюбленных. Поколение, воевавшее против фашизма, видит в мельницах символ беспощадной, героической борьбы голландского Сопротивления против оккупантов. Поставив лопасти в условное положение, патриоты предупреждали своих соседей-соратников о грозящей опасности, о дислокации гитлеровских гарнизонов, о готовящейся атаке...

Что касается молодого поколения голландцев, то... Всего несколько лет назад сама идея серьезного «наступления на ветряные Мельницы» (именно так охарактеризовала амстердамская пресса антивоенные, антиимпериалистические выступления молодежи и студентов) была бы воспринята как совершеннейший абсурд в стране, отгороженной от неспокойного нашего мира сверкающей «витриной» внешнего изобилия и благополучия. Однако «нейтронная лихорадка», «симптом Першинга», заставили многих политиков переосмыслить свои взгляды, иначе оценить соотношение классовых сил. И характерно, что большинство прогрессивных и умеренных политических деятелей страны возлагают надежды именно на молодежь Голландии.

А ветряные мельницы — пусть элемент экзотики, пусть маленькая туристская услада, — как и сотни лет назад, стоят себе, поскрипывая изъеденными временем крыльями...

Амстердам — Зандам

25