Вокруг света 1980-04, страница 35

Вокруг света 1980-04, страница 35

но быть настойчивой». Это напутствие я запомнила на всю жизнь.

Орхидея обещала написать Анне Ивановне Щетининой, если станет лоцманом. Когда долгожданный день наступил, в письме, ушедшем за океан, ни слова не было сказано, скольких волнений стоила ей первая самостоятельная проводка.

...На подходе к Гаванскому порту юркий катерок подскочил к огромной, как гора, — так в этот день казалось Орхидее — корме океанского судна. Она быстро поднялась по штормтрапу и легко перескочила через фальшборт.

— Лоцман-стажер Орхидея Перес. Сегодня проведет свои первые маневры, — представил ее капитану старейший лоцман порта и подчеркнуто спокойно отошел в сторону.

Капитан был изумлен: среди лоцманов вообще редко встретишь молодых людей, обычно это те, кто ранее долго плавал по морям-океанам капитанами или штурманами. А тут — молодая женщина!

После некоторого замешательства капитан подвел Орхидею к креслу и, протянув гостье в морской форме коробку конфет, сказал:

— Это то, что я могу вручить представительнице прекрасного пола у себя на судне. Но ни в коем случае не его судьбу.

— Как вам будет угодно, — в тон ему ответила Орхидея. — Если вы предпочитаете терять время на внешнем рейде, дело ваше. Другого лоцмана сегодня не будет.

Обескураженному капитану не оставалось ничего другого, как подчиниться. Зато когда Перес безукоризненно провела судно в гавань через узкую горловину и с математической точностью поставила его к причалу, капитан поцеловал ей руку и с чувством произнес:

— Благодарю за прекрасную проводку...

— Так поначалу меня встречали на многих судах, — продолжала рассказ Орхидея Перес, — которые приходили в Гавану под флагами Греции, Кипра, Испании, Франции да и других стран.. Однажды, когда море штормило, дул сильный ветер и пришлось исполнять сложные маневры при двух спущенных якорях, капитан даже заподозрил, что я переодетый мужчина. Слишком уж смело, не по-женски, с его точки зрения, я действовала.

Мы встретились с Орхидеей Перес в первый день после ее отпуска. За время отсутствия в порту ошвартовалось много советских судов. А что, если подняться на одно из них? Подходим к сухогрузу « Красноуральск ».

— Позовите капитана! — кричим вахтенному матросу.

И вдруг слышим усиленный мегафоном голос с мостика:

3 «Вокруг света», № 4

— Добро пожаловать, Орхидея!

Навстречу нам по трапу спешит

худощавый, быстрый в движениях моряк с капитанскими нашивками. Это Лев Яковлевич Будылкин.

— Что привезли к нам на этот раз? — спрашивает она.

— Трубы, машины, целлюлозу, — шутливо рапортует он и добавляет : — Только сейчас пришел на «Красноуральске» капитаном-наставником.

— А вообще какой раз вы уже на Кубе? — интересуюсь я.

— Затрудняюсь и сказать! — разводит руками Лев Яковлевич. — Хожу сюда с 1960 года. Гавана стала чем-то вроде второго порта приписки.

— Значит, у вас здесь много знакомых?

— Конечно! И знаете, одной из самых «запоминающихся и приятных была встреча с Орхидеей, — делает он поклон в ее сторону. — Женщин-лоцманов я до этого не встречал. Но когда товарищ Перес впервые поднялась на борт моего судна — это был * Академик Ор-бели», — я 'без всяких опасений вручил ей судьбу корабля. Я не раз встречался с нашими, советскими женщинами-капитанами, которые не уступают в мастерстве судовождения мужчинам. Можно было только благодарить судьбу, пославшую такого очаровательного лоцмана.

— Я тогда старалась держаться

с подчеркнутой серьезностью, даже не улыбалась, — смеется Орхидея. — Ведь это были мои первые самостоятельные шаги.

— Поэтому-то я и не вмешивался в ее команды, •— тоже улыбается Лев Яковлевич, — хотя внимательно следил за всеми действиями и был готов в любую минуту прийти на помощь. Мы прекрасно вошли в гавань и ошвартовались с первого захода. Работой лоцмана я остался очень доволен. Так всегда было и в последующие годы.

— В то время я была единственной кубинкой, овладевшей морской профессией, а это ко многому обязывает. Сейчас у нас и другие женщины работают на судах, учатся морским специальностям.

— А кем вы хотите видеть своих детей, когда они подрастут? — задал я вопрос.

— Ваш вопрос опоздал. Оба моих сына уже взрослые. И оба тоже моряки. Я рада, что моя любовь к морю передалась им.

...Позднее в тот же день, когда я стоял на набережной Малекон, из канала, ведущего в порт, выскочил лоцманский катер и, вздымая носом седые пенные усы, устремился к ожидавшим на рейде громадам океанских судов. Рядом с рулевым виднелась женская фигура в светло-желтой форменке. Значит, кто-то из капитанов скажет скоро: «Добро пожаловать, Орхидея!»

33