Вокруг света 1980-06, страница 61

Снова послышались приглушенные шаги, человек уже был во дворе.

И вдруг, словно мираж в пустыне, Милли увидела широко открытые ворота. Возможно, те самые, через которые она проникла во дворик. Перед ней открылась широкая улица, которую насквозь продувал сильный ветер.

И Милли снова бросилась бежать. Она знала, что человек продолжает гнаться за ней, чувствовала это спиной. Стук его шагов отдавался у нее в голове. Она слышала его дыхание близко, совсем близко... Мысленно Милли уже видела протянутые к ней руки. Вот-вот они схватят ее... От ее пронзительного крика, казалось, всколыхнулся окружавший ее мрак. Совершенно обезумев от страха, Милли свернула в первую попавшуюся улицу и поняла, что выиграла несколько секунд. Полумертвая от ужаса и усталости, она буквально бросилась в объятия какого-то прохожего.

— Ну, ну, успокойся, успокойся! — проговорил тот.

Милли смотрела на своего случайного спасителя ничего не видящим взглядом. Тот сжал ее в своих объятиях, и Милли зарыдала.

— Ёруно... Бруно.

Внезапное появление мужа, который должен был находиться за несколько тысяч километров, даже не удивило молодую женщину. Он появился, словно добрый гений, спас ее от кошмара.

— Ну, успокойся, успокойся! Любовь моя! Что случилось?

— Там... — пыталась она объяснить, протягивая пуки по направлению к улице. — Он бежал за мной! Хотел меня схватить!

И она забилась в объятиях мужа.

— Кто? О ком ты говоришь?

Но Милли была не в состоянии ничего объяснить. Она так дрожала, что Бруно перепугался.

— Милли! Милли! — повторял он, беря жену на руки.

Донеся до перекрестка, Бруно заставил ее поднять голову.

— Посмотри! Посмотри же! — воскликнул он. — Здесь никого нет! Никого...

И действительно, улица с деревьями, верхушки которых колыхал ветер, была пустынна...

Пока с Милли происходили описанные выше события, в отеле «Моника» инспектор Дэвид все еще допрашивал Арнольда Мэзона.

— Расскажите мне, как все произошло...

— Что?

— Как вы оказались в комнате Бернхайма, как оглушили Адамса. Я хочу знать вашу версию.

— Бернхайм был моим соседом по площадке... — начал Мэзон.

Инспектор перебил его:

— Какие у вас с ним были отношения?

— Хорошие. Очень хорошие. Мы с ним дружили. У него очень приятная жена, двое детей. Три или четыре раза они приглашали меня разделить с ними ужин. У меня не было никаких оснований относиться к ним плохо. Зачем мне было убивать этого человека? Когда он лежал в больнице, а его жена болела мальтийской лихорадкой дома, я ухаживал за ними...

— Мы к этому вернемся. Вам было известно, что Бернхайм является полицейским осведомителем. Не говорите «нет», потому что это уже получило огласку.

— Конечно, я подозревал что-то в этом духе, — согласился Мэзон. — Но меня это не касалось.

— Ах так! Ладно, расскажите об убийстве.

— Я только что возвратился из поездки. Было часов семь вечера. Услышав два выстрела в квартире Бернхайма, я...

— Его жена была дома?

— Нет, она пошла навестить свою мать, заболевшую мальтийской лихорадкой. Вероятно, Мэри Бернхайм тогда-то и заразилась ею.

— Это неважно. Итак, вы услышали выстрелы...

— Я кинулся к соседу, схватив то, что попалось под руку. Это оказалась бронзовая статуэтка. Дверь в квартиру Бернхайма была открыта. Я увидел человека, стоящего ко мне спиной. В руке у него был револьвер. Я подошел сзади и ударил его по голове. В тот момент я еще не понял, что Бернхайм ранен. Но я испугался выстрелов и ударил человека, прежде чем узнал, кто он, и прежде чем понял, что он совершил. Потом позвонил в полицию.

— Значит, вы утверждаете, что в тот момент не знали человека, которого ударили?

— Разумеется. Только позже мне сказали, что его зовут Адаме и что он полицейский. Я тогда здорово перепугался. Ведь в конце концов я же не видел, как Адаме стрелял в Бернхайма. Мне тогда пришло в голову, что этот полицейский здесь по долгу службы и что он первым прибежал на место. Это, конечно, было абсурдно, потому что, если бы стрелял кто-то другой, он бы не смог скрыться до прихода этого полицейского и до того, как прибежал я. К тому же, как выяснилось, у Адамса были основания мстить Берн-хайму.

Дэвид провел по губам пальцем.

— Вы лжете! Я догадываюсь, как все происходило на самом деле.

Мэзон насмешливо посмотрел на него.

— Вы умный человек, инспектор! И, наверное, лучше меня знаете, как все произошло. Только я-то там был, а вы нет. И в свое время вам даже не поручили вести расследование.

Дэвид смотрел на Мэзона, покусы

вая губы. Его собеседник обрел уверенность. Инспектор отдавал себе отчет, что Мэзон мог ему сказать: «Убирайтесь. Я не желаю с вами больше разговаривать. Это дело закрыто, и никто не поручал вам совать в него нос». Но Мэзон ничего подобного не сказал. Напротив, он насмехался над ним.

— С удовольствием послушаю вашу версию, инспектор.

— Мою? — невозмутимо спросил Дэвид. — Что же, вот она. Гангстеры, на которых вы работали, хотели отделаться и от Бернхайма, и от Адамса. Сначала от первого, потому что он располагал кое-какими сведениями об организации, затем от второго, потому что его подозревали в двойной игре. Тем самым убивались одним выстрелом два зайца. А тут Бернхайм, не зная, что Адаме работает в полиции, выдал его одному из полицейских начальников. Для вас наступил момент включиться в игру. Вы заманили Адамса к Берн-хайму, вероятно, с помощью Анны Плэйтон, дальней его родственницы. Но прежде выстрелили в осведомителя. Только Адаме пришел чуть раньше, чем его ждали, так что вы не успели удостовериться в том, что Бернхайм умер от ран. Вы оглушили Адамса и разыграли маленькую комедию: оставили отпечатки его пальцев на револьвере после того, как стерли свои, потом сходили за бронзовой статуэткой в свою квартиру и, наконец, позвонили в полицию.

Мэзон издал презрительный смешок.

— И что же было дальше?

— А дальше, когда Бернхайм уже в больнице пришел в сознание, вы были возле него и угрожали расправиться с теми, кто был ему дороже всего — женой и детьми, если он не опознает в Адамсе своего убийцу.

Мэзон встал.

— Оставьте меня в покое! У вас никаких доказательств. И потом это дело закрыто.

Дэвид с ненавистью посмотрел на него.

— Согласен, Мэзон, по этому делу следствие закончено. Но есть другое дело, следствие по которому продолжается. И если Анна Плэйтон вас шантажировала, мы это узнаем. Не исключено, что мы одновременно узнаем и чем она вас шантажировала. У этой особы должен был быть сейф в банке. Шантажисты часто хранят таким образом любопытные бумаги на случай, если с ними произойдет несчастье. Могу вас заверить, что мы тщательнейшим образом изучим этот материал, как только он попадет к нам в руки.

Дэвид вдруг почувствовал усталость.

— Послушайте, — сказал он, — если вы убили Анну Плэйтон, рано или поздно мы это узнаем. Вам по

59