Вокруг света 1980-08, страница 46

МАЛАШЕНКО, кандидат исторических наук

ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ МОГЛО И

ерблюд посмотрел на Пет-росяна и равнодушно отвернулся. Очевидно, он не знал, что Саша Петросян — кандидат физико-математических наук, исхитрившийся выучить несколько языков, среди них древнегреческий и латынь. Сочетание классических языков с математикой делало Петросяна особо ценным для нашей экспедиции. Петросян тоже не удостоил дромадера своим вниманием. За несколько месяцев в Ливии верблюды успели ему порядком надоесть.

Петросян прошелся по обочине, размялся и залез обратно в «уазик» читать Геродота. Это входило в его служебные обязанности.

ПЛАНЫ

В нашем маленьком отряде Петросян отвечал за античный период истории. Отряд входил в состав большой научной экспедиции, исследовавшей сейсмичность района будущего строительства в Ливии атомной электростанции и опреснительного комплекса. Задачи экспедиции были сложны и многообразны. Цель именно нашего отряда состояла в проведении макросейсмических исследований. Выражаясь более понятно, мы разыскивали исторические и литературные источники, сообщающие о землетрясениях в Ливии за послед

ние три тысячи лет, и по сведениям, содержащимся в них, восстанавливали картину давно прошедших землетрясений. Потом, исходя из множества собранных единичных фактов, руководитель отряда, сотрудник Института физики Земли АН СССР Игорь Владимирович Ананьин пытался установить балльность происшедшей некогда катастрофы. Так определяли, какой силы подземные удары надо ждать в районе будущей атомной станции, а следовательно, правильно рассчитать необходимую прочность ее фундамента.

Впервые я узнал о возможности предсказывать землетрясение и даже угадывать его силу таким способом от Игоря Владимировича еще в Москве. Он буквально поразил меня своей напористостью и уверенностью в необходимости, полезности и даже величии своего дела, о котором мог безостановочно говорить целыми часами.

— Там есть источники на арабском языке, где все говорится. Мы доберемся до них. Мы все узнаем. — Голос Ананьина уводил меня в далекую Сахару, где сокрыта правда о давно прошедших подземных бурях, звал к столу, заваленному рукописями, повествующими о бедах человеческих: что разрушено, сколько, когда и почему?

Я представлял себе Игоря Влади

мировича сейсмическим Шерлоком Холмсом, способным по свалившемуся две тысячи лет тому назад сосуду восстановить панораму бедствий. Злополучная миска или ваза действительно может рассказать кое-что о землетрясении: если узнать площадь ее основания и вес, то можно приблизительно прикинуть и силу толчка, сбросившего ее на пол. Я говорю, разумеется, крайне упрощенно, но идея в принципе выглядит именно так. Важно только добраться до этой амфоры или бутылки.

Последнее оказалось намного сложнее.

Многое можно почерпнуть из бесед с очевидцами землетрясения. Отвечая на самые невинные вопросы: где был? стоял? сидел? упал или устоял на ногах? вылилась ли вода из чашки? — ничего не подозревающие очевидцы порой расскажут больше, чем дадут показания приборов. В Ливии Игорь Владимирович планировал побеседовать таким образом с очевидцами сильного землетрясения 1935 года. Для этой цели он составил вопросник, который начинался специальным тестом для проверки памяти говорящего. Естественно, для этой цели ему требовался переводчик.

Отряд наш состоял из четырех человек: Игоря Владимировича, Саши Петросяна; третьим был арабист, ас-

44