Вокруг света 1980-10, страница 6

сошел на берег, кто-то из ребят стащил с головы защитную каску и с грохотом швырнул ее на землю:

— Все, бригадир, баста, на юг еду, в отпуск!

После многочасовой тряски в автобусе, когда уже не знаешь, куда и ноги деть, особенно приятно пройтись пешком. Я оставил портфель в гостинице и, загребая ногами дорожную пыль, побрел к Колыме. Хотелось как можно скорее увидеть гигантский муравейник котлована, почувствовать лихорадочный ритм огромной по своим масштабам стройки. Но у самой реки, сам не зная почему, свернул направо и пошел к приткнувшимся на берегу рубленым избушкам геологов; меня с ними связывало многое, очень многое...

...Мы сидели за широким, обильно заставленным местными закусками столом и вспоминали наших товарищей, которые ходили в это время маршрутами новых, не нанесенных еще на карты гидроэлектростанций.

— О перекрытии будешь писать? — неожиданно спросил меня кто-то.

Я кивнул утвердительно.

— Брось, старик. Об этом сейчас все газеты пишут. А ты попробуй-ка написать о тех первых, кто пришел на Большие Колымские пороги и многих из которых теперь нет с нами. Ты на могиле Николая Емельяновича был? А лето... то лето помнишь?..

Помню ли я лето 1967 года, когда наш маркшейдер упал в семиметровый шурф и мне пришлось сплавлять его с переломанными ногами по Колыме в ближайший поселок? Непогодица на Колыме — явление частое и довольно-таки жуткое, но тот августовский снежный буран, что опрокинулся тогда на нас, описать невозможно. Вымокшие до костей, со скрюченными от холода пальцами, мы едва-едва смогли причалить к берегу, на котором приткнулось несколько брезентовых палаток и три бревенчака. Прямо у берега встретил нас немолодой уже человек в брезентовой, выгоревшей на солнце куртке с поднятым капюшоном. Как потом оказалось, начальник экспедиции Николай Емельянович Карпов. Он как-то очень быстро оценил происшедшее, вызвал по рации вертолет. Когда маркшейдера увезли, он критически осмотрел меня — не молод ли? — спросил:

— Сам кто по специальности?

— Взрывник.

— Годится.

— А как же...

— Здесь сейчас люди нужны. Первую на Колыме ГЭС строим.

ЯНУШ ВОЛЬНЕВИЧ

ЛЮДИ НА АТОЛЛЕ

Оустая вуаль дождя почти до последней минуты заслоняла все вокруг. Лишь перед самым приземлением самолет осветило сияющее солнце. Только что омытый тропическим ливнем, остров Понапе предстал передо мной во всем очаровании. Преобладала зелень, клубящаяся, I пышная.

Как только открыли люк, в самолет ворвался густой жаркий воздух. Прямо над посадочной полосой вздымается ввысь отвесная скала, венчающая островок Соке-эс Аэродром на Понапе поражает контрастом между современным реактивным самолетом и аэровокзалом под пальмовой крышей на бамбуковых столбах.