Вокруг света 1980-11, страница 14

ный в Черном море одно из неизвестных подводных препятствий. Им оказалась подводная лодка типа Щ.

Пришла и поддержка из Москвы. По распоряжению главнокомандующего Военно-Морского Флота СССР, адмирала флота Советского Союза С. Г. Горшкова николаевскому клубу «Садко» был выделен исключенный из состава флота рейдовый тральщик РТ-651.

В августе 1979 года в севастопольской Казачьей бухте совсем недалеко от берега можно было увидеть небольшой голубоватый кораблик под ярким досаафовским флажком. «Анатолий Елкин» — так члены клуба решили назвать бывший тральщик в память умершего несколько лет назад писателя-мариниста, большого друга садковцев Анатолия Сергеевича Елкина. Новое судно участвовало в очередном поиске николаевских комсомольцев. По заданию Музея героической обороны и освобождения Севастополя аквалангисты искали останки самолета, который в одну из майских ночей 1944 года яркой горящей звездой-кометой в последний раз прочертил небо над городом и упал в волны бухты рядом с временными причалами и отходящими от них фашистскими кораблями. На них спасались бегством под ударами наших войск «завоеватели Крыма».

В начале поиска, как всегда, знали совсем немного. А потом пошли находки. И первая — пистолет ТТ, где на рукоятке довольно четко был различим номер: «ВВ 1310 1941 г.»

Было установлено: самолет имел два двигателя воздушного охлаждения, два пулемета типа ШКАС и один УБТ — даты выпуска были обнаружены на табличке радиокомпаса и штурманских приборах. По заключению специалистов, такое оборудование характерно для дальнего бомбардировщика Ил-4. Но как узнать, кто был за штурвалом самолета в его последнем полете?

Ниточка поиска потянулась от маленького и непонятного поначалу звездообразного кусочка металла с круглым отверстием в средней части, который выне/6 со дна моря в один из последних дней экспедиции Андрей Холявко. /Находка оказалась поистине счастливой. В руках у Андрея был... орден Отечественной войны I степени без центральной части, но на/ обороте наградного знака отчетливо просматривался номер: 21870. /

Вскоре в адрес клуба из музея пришло письмо:

«Уважаемое товарищи! Только что стало известно, что орден Отечественной / войны I степени № 21870 принадлежал лейтенанту

Голубеву Михаилу Васильевичу. Награжден он был 4 мая 1944 года приказом командира корпуса авиации дальнего действия. Об остальных членах экипажа пока ничего не известно...

Зав. отделом обороны Севастополя А. Т. К'равец.

Научный сотрудник Д. М. М у р а т о в».

А спустя некоторое время удалось разыскать и однополчанина лейтенанта М. В. Голубева.

«В ту ночь наш полк бомбил отступающих через Севастополь фашистов, — рассказал в письме членам клуба пенсионер В. Н. Кузьмин, проживающий ныне в селе Шемурша Чувашской АССР. — Очень сильным был огонь зенитной артиллерии. Рядом с нашим самолетом разорвался снаряд. Машина чуть не перевернулась — такая сильная была взрывная волна. Самолет получил несколько * осколочных пробоин, но мы благополучно вернулись на свой аэродром. А вот один самолет из нашего 24-го (затем 240-го гвардейского авиационного полка 50-й авиадивизии 6-го корпуса АДД -— авиации дальнего действия) в ту ночь не вернулся: это был экипаж Голубева.

Я хорошо помню, что штурманом у него был младший лейтенант Кичайкин, воздушным стрелком — кОмсорг полка младший лейтенант Васильев. Вскоре мы узнали, что штурман Кичайкин выпрыгнул с парашютом и приземлился, вернее приводнился, недалеко от берега, где его пленили фашисты. В числе других военнопленных его собирались отправить в Румынию по Черному морю. Но в одну из последующих ночей, когда наши самолеты бомбили причалы, Кичайкин, пользуясь суматохой среди охраны, бежал. Его привезли к нам из Симферополя в брезентовом костюме, и весь полк встречал его на аэродроме.

Жив наш командир полка — генерал-лейтенант авиации, дважды Герой Советского Союза Павел Андреевич Таран. Живет в Москве. Возможно, он что-либо помнит об экипаже лейтенанта Голубева...»

И наконец, архивны© документы помогли полностью восстановить недостающие данные. Было установлено: 8 мая 1944 года с боевого задания из района Севастополя не возвратился экипаж 24-го гвардейского авиационного полка дальнего действия лейтенанта Голубева Михаила Васильевича. В книге учета безвозвратных потерь личного состава было записано:

«Лейтенант Голубев М. В. — командир звена, 1922 г. рождения, уроженец Ярославской обл., Гали-ченского р-на, дер. Лашиново...

Лейтенант Кичайкин Федор Алексеевич — штурман звена, 1923 г. рождения, уроженец Ярославской обл., г. Городище...

Ст. сержант Кузнецов Александр Тихонович — воздушный стрелок, радист, 1919 г. рождения, уроженец Рязанской обл., Рененбурского района, село Соловие...

Мл. лейтенант Васильев Константин Николаевич — комсорг авиаполка, летал за воздушного стрелка, 1918 г. рождения, уроженец Ивановской обл., Сокольского р-на, дер. Болуево...»

В этой книге против фамилии лейтенанта Кичайкина стояла отметка: «Возвратился в часть 19.05.44 г.» По архивным данным было установлено, что Федор Кичайкин продолжал проходить службу в том же полку с 19 мая 1944 года по декабрь 1945-го.

Этим летом «Анатолий Елкин» отправился в новый поход-поиск. Цель? Руководство клуба предпочитает пока об этом не говорить. Еще не найдены сейфы с «Дельфина»; не все еще сделано, чтобы найти оставшиеся документы и снять оставшиеся реликвии на «Фрунзе». А что означают иные трехчерточные крестики, обведенные пунктиром на бледно-голубова-тых морских картах в разных местах северо-западного уголка Черного моря, в Каркиницком заливе, севастопольском районе? Затонувшие корабли, самолеты, суда? Но когда и в какие годы?

Редко случается в водолазном деле «лотерейная удача», но бывает и она.

...Как-то в одной из экспедиций ребята, разговорившись с местными рыбаками, решили пойти поудить рыбу на «Чесму».

Спущенный на воду в мае 1886 года, этот военный корабль, эскадренный броненосец, до конца двадцатых годов стоял в Тендровском заливе у Белых Кучугур, недалеко от берега, и служил до революции артиллерийской мишенью на учениях Черноморского флота. Это мы знали. Знали также, что постепенно старый броненосец, нашедший последний причал на зыбком песчано-илистом дне, уходил своей огромной тяжестью в грунт. Так, судя по морской карте 1923 года, часть его надстройки возвышалась над водой на три метра. Потом ни лоция, ни карты таких подробностей не показывали, и мы считали, что останки великана давным-давно разобраны, распилены, уничтожены временем.

В том месте, где когда-то стояла «Чесма», всегда хорошо клевало. От нечего делать (за косой бушевал шторм, и нельзя было вести водолазные работы) мы вышли в район лова и, приспустив на несколько

12