Вокруг света 1980-11, страница 66

МЕРВИН дж. хлстон

Говоря откровенно...

Нужда в ремнях безопасности на самолетах чисто психологическая. Предполагается, что они спасут вашу жизнь, если что случится. Чистейший вздор! Ведь в таких случаях самолет рассыпается, и все! Единственный смысл ремней, может быть, в том, что они сумеют в данной ситуации удержать ваши внутренности в куче.

Не подумайте, будто я трушу, оказавшись в самолете. Нет, сэр, меня при этом наполняет сущий ужас. Думаю, это перешло ко мне по доминантному гену от семейства моей матери. Дядя Джордж говорил обычно, что сам стал бы летать, если можно было в то же время одной ногой оставаться на земле. Я сделан из того же теста. Единственное, что дает мне возможность, обливаясь холодным потом, переносить взлеты и посадки, — это деления римских чисел в уме. Могу и вам порекомендовать. Попытайтесь как-нибудь разделить CDXXIV на MLIXX, и увидите, что у вас получится.

Парашют, считал й всегда, верное средство совершить при аварии спасительную посадку. И, впервые садясь в самолет, я попросил выдать мне парашют. Получить его мне, однако, не удалось. Подозреваю, по той причине, что парашютов в самолете хватает только для экипажа, жизнь которого авиакомпания вынуждена солидно страховать. Когда я спросил стюардессу о парашюте, она успокаивающе погладила меня по голове.

Ремни безопасности оказывают благотворный психологический эффект на людей не таких умных, как я. Или не таких пугливых. А в общем-то чувство безопасности и впрямь появляется, если вы крепко к чему-то привязаны. Все дело в том, что то, к чему привязаны вы, само тоже должно быть к чему-то прикреплено.. Не настолько я глуп, как думают, кажется, авиакомпании, чтобы не понять этого.

Конечно, вы привязаны ремнями к самолету, но было бы прекрасно, если бы самолет, в свою очередь, был привязан к большой сосне. А ведь этого нет на деле. Вы привязаны к чему-то, что несется со скоростью пятисот миль в час в сфере, где нет никакой необходимости быть обязательно первым.

Ясно, что в ремнях есть, конечно, некоторый определенный практический смысл. Он в том хотя бы, что,

сидя в самолете и вертя ремни в руках, вы отвлекаетесь от терзающей вас мысли: следовало ли вообще лететь? Перед умственным взором при этом проносятся самые мрачные газетные заголовки, и вы раздумываете над тем, оценит ли будущий муж вашей жены собранную вами коллекцию пластинок Ги Ломбардо.

Да, конечно, концентрация внимания на всех этих сложных пряжках и застежках в какой-то мере вас немного отвлекает. Будучи к тому же пристегнутым, вы связываете себя и уже не можете следовать напрашивающемуся естественному желанию убежать. Потом вы начинаете раздумывать, не в подпитии ли пилот? Да и моторы никогда не звучат чисто... Но вы связали себя. Пристегнуты ремнями. И не остается ничего другого, как начать известные уже вам арифметические упражнения.

Другой смысл ремней безопасности в том, что они дают возможность стюардессе установить свою власть над вами. Как только она после взлета получает в свое полное владение всю эту запертую и накрепко привязанную ремнями к сиденьям человеческую массу, она начинает командовать. Ведь стюардессы — прирожденные тираны. Они рождаются с этим качеством либо развивают его в себе.

Правда, в подобном поведении стюардесс есть кое-какие смягчающие обстоятельства. Дело в том, что большинство мужчин чувствует себя не в своей тарелке, оставшись без тиранической любви жен. И лишь возобновление женской власти дает им ощущение твердой почвы под ногами. Как бы возвращает их к матери-земле, но в иной, новой и притом привлекательной форме...

Каждый раз, предпринимая воздушное путешествие, я даю себе слово не соглашаться на эту чепуху с ремнями. Стоит, однако, появиться стюардессе и обнажить свои зубы в характерной улыбчивой гримаске, как я начинаю энергично застегиваться. Короче, вся правда в том, что я до смерти боюсь стюардесс. Даже больше, чем самого полета.

Перевели с английского А. МОРОВ и К. МЫСЛОВАТАЯ

В номере использованы фотографии из журналов: «Нэшнл джиогрэфик» (США), «Эпока» (Италия).

Наш адрес: 125015, Москва,- Новодмитровская ул., 5а. Телефоны для справок: 285-88-83; отделы: «Наша Родина» — 285-89-83; иностранный — 285-89-56; науки — 285-89-38; литературы — 285-80-58; писем — 285-88-66; иллюстраций — 285-89-36; приложение «Искатель» — 285-80-10.

© «Вокруг света», 1980 г.

Сдано в набор 01.09.80. Подп. к печ. 16.10.80. А10486. Формат 84X108Vie. Печать офсетная. Условн. печ. л. 6,72. Учетно-изд. л. 11,8. Тираж 2 800 000 экз. Заказ 1329. Цена 70 коп. Типография ордена Трудового Красного Знамени изд-ва ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия», Адрес издательства и типографии: 103030, Москва, К-30, Сущевская, 21.

РЕКОРДСМЕНЫ ИЗ КОТИ

Когда электричка подходит к вокзалу города Коти, на южном побережье японского острова Сикоку, пассажиры неизменно приникают к окнам, чтобы взглянуть на один из самых необычных в мире памятников — внушительный гранитный монумент, на котором высечены два петуха с закрученными спиралями, неправдоподобно длинными хвостами. Между тем это отнюдь не плод фантазии скульптора: такая порода декоративных кур действительно существует и носит название «онага-дори», что значит по-японски «домашняя птица с самым длинным хвостом». У взрослого петуха он достигает десяти метров, а у рекордсменов бывает и до двенадцати.

Вывел онага-дори в середине XVII века местный крестьянин Риемон Такеси, в честь которого позднее и был установлен этот памятник. Заняться селекцией его заставило тщеславие даймё Яманоси, феодального господина Коти. Он обложил непомерной податью крепостных, чтобы иметь возможность разодеть свою свиту, когда раз в два года отправлялся ко двору сёгуна — верховного правителя — в Эдо. Как гласит легенда, Такеси предложил вырастить удивительных петухов, которые будут снабжать даймё перьями невиданной красоты для плюмажей, если тот умерит поборы с крестьян. Яманоси согласился, и средневековый селекционер приступил к экспериментам. У одной из местных пород, сококу, встречались петухи с метровыми хвостами, но они каждый год теряли их во время линьки. Такеси стал скрещивать сококу с нелиняющими минохики, тотенко, охики и в конце концов получил новую породу, хвостовые перья у которых росли в течение всей жизни со скоростью примерно метра в год.

Прошли века, надобность в перьях Для плюмажей отпала, но уникальные онага-дори сохранились благодаря стараниям энтузиастов, объединившихся в начале нынешнего века в ассоциацию любителей длиннохвостых петухов. Многократно воспетые в стихах и увековеченные художниками, эти экзотические птицы в 1952 году правительственным декретом были объявлены даже «национальной природной реликвией». Сегодня разведением онага-до-ри по-прежнему занимаются в префектуре Коти, где создан специальный центр. Дело в том, что выращивать их гораздо труднее, чем обычных кур. «Прежде всего нужно суметь отобрать среди птенцов петушков со спокойным «характером», — рассказывает Кубото. — Ведь им предстоит всю жизнь провести на насесте в тесной клетке, чтобы ненароком не поломать перья, а на это способна далеко не каждая птица. Во-вторых, важно строго соблюдать рацион кормления, в который входит не один десяток компонентов. Наконец, онага-дори следует каждый день выводить на прогулку, что далеко не просто, поскольку предварительно нужно осторожно смотать на руку многометровый хвост. Только при соблюдении всех этих условий удастся вырастить хороший экземпляр, который может рассчитывать на призовое место на общенациональных «конкурсах красоты» онага-дори, ежегодно проводимых в Коти».

64