Вокруг света 1981-01, страница 31
ЗШ I о сих пор он жил, как де-WJ В сятки других собак поселка: ГI рыскал в поисках куска мор-жатины или оленьей кости, облаивал или обнюхивал прохожего, ждал — не перепадет ли чего, а в полнолуние или перед сильной пургой присоединялся к сводному песьему хору. Не то чтобы у него не было хозяина — было, даже два, — и каждый старался переманить его на свою сторону, но пес никого не признавал. Грех, конечно, жаловаться, жил не хуже других. Обычная собачья жизнь. И все же чего-то не хватало, что-то тревожило — быть может, внутренний голос нашептывал ему. что все-таки есть иная жизнь, более настоящая и прекрасная... Надо сказать, пес был неунывающего нрава, к тому же молод — ему исполнился год. Он никогда не уходил далеко от поселка, лишь раз ЖяШ ВИТАЛИЙ ШЕНТАЛИНСКИЙ Фото автора и С. БЕЛИКОВА ЩЖОАА нюхал след медведя и, как рассказывают, бросился было в погоню, но его не пустили. Выглядел он образцово: красивой рыжей масти, крупный, уши торчком и хвост серпом. Слегка удивляло только имя, необычное для чукотской лайки, — Барон. Когда мы попросили его у одного из хозяев, чтобы взять с собой в горы на время экспедиции1, тот сразу согласился. И пес не колебался: спокойно дал надеть на себя ошейник и увести. Перед отлетом он повертел головой, словно слегка раздумывая, потом решительно прыгнул в темное нутро вертолета. В северо-западном углу заповедного острова Врангеля есть небольшая группа гор с таинственным названием Дрем-Хед. Место это — крупнейший в мире родильный дом белых медведей. К ним-то мы и прибыли. Вертолет окатил нас на прощание онежным душем и исчез. Мы остались одни, четыре человека и собака Совершенная тишина — до звона в ушах — обступила нас. Молчало небо, высокое, туго натянутое, аккуратно заправленное за горизонт, скрепленное огромным сургучом солнца. Молчала спеленутая сверкающим снегом земля, Молчало вда- ! Экспедиция эта состоялась в 1979 году и была организована Главным управлением охотничьего хозяйства и заповедников при Совете Министров РСФСР ли изрезанное торосами, скованное льдом море. Кое-где в долинках висел морозный туман: испарялся снег, в этих наплывах вспыхивали обрывки радуги — такое часто бывает в высоких широтах в начале марта. Избушка, в которой нам предстояло жить, еле виднелась из-под сугроба, наметенного у подножия склона. Пока мы откапывали ее и перетаскивали снаряжение, Барон обегал все вокруг и вернулся недоумевающий: куда он попал? Ни следа, ни запаха. Оборудовав себе жилье, мы и Барону вырыли удобную нору — на случай пурги и сильных морозов. Однако он устроился недале ко от порога, на снежном взгорке, свернувшись по обычаю северных лаек крендельком. Больше всего поражает в Арктике простор, распахнутость пространства... Закат. Горы покраснели, потом стали нежно-розовыми, подернулись сединой. Снизу наливается холодная синева. На западе, над перевалом, небо еще подсвечено и прозрачно, горная гряда непроницаемо черна, выделяется резко, отчетливо. С востока клубится сиреневая мгла — ничего не разглядишь в ней, проблескивают только самые крупные звезды. Вдруг мощный купол света опрокидывается из зенита, бахрома его полощется, как от ветра, стенки из зеленого ливня ходят ходуном. Северное сияние- Мороз загоняет под крышу. Но через несколько минут не выдерживаем, выходим опять. Световой шатер переливается малиновым и тускнеет, а на смену ему бьет из-за горизонта ярко-зеленый столб... Так меняется ночь, с каждым часом переходя свои рубежи. ...Утром разбудил Барон — он заглядывал в тусклое оконце и царапал стекло лапой: пора, мол, вста- |
