Вокруг света 1981-03, страница 4

в зонах полупустыни и пустыни... Летний зной с губительными горячими суховеями и пыльными бурями, зимние морозы с сильными ветрами, резкая смена температур — вот отличительные черты климата низовьев Волги. Летом в отдельные годы температура повышается до +44°, зимой понижается до —41°».

Это звучало предостерегающе, но отвлеченно, не вызывая никаких конкретных чувств и ощущений,— кому бывает жарко от жары, набранной типографским шрифтом?

Как это выглядит на деле, молодой гидростроитель узнал позднее, когда приехал в Черный Яр, где находился один из трестов Главастраханрисстроя, и был назначен мастером двадцать второй передвижной механизированной колонны — ПМК-22.

Жара давила с рассвета до заката; сорок градусов в летние месяцы было нормой, а не исключением. Вечерами до исступления доводили несметные полчища комаров и мизерной, почти невидной невооруженным глазом мошкары — лица и руки от ее укусов были покрыты волдырями и расчесами.

На участках, где работали скреперы и бульдозеры, с утра до вечера клубилась желто-коричневая мгла, настолько плотная, что даже яростное солнце сквозь нее светилось бледно и расплывчато. Тонкая глиняная пыль на потных лицах застывала жесткой коркой, неподвижной, как маска, когда человек молчал, и странно трескавшейся, когда он улыбался.

Люди мечтали о дожде и ветре — чтобы хоть чуть прибило въедливую пыль, чтобы хоть несколько минут в воздухе пахло грозовой озонной свежестью, чтобы снесло куда-нибудь к чертям кровососущую ораву гнуса. Саша вглядывался в выцветшую голубизну жаркого, опрокинутого над степью купола и вспоминал астраханский «Путеводитель»: «Круглый год здесь резко ощущается недостаток осадков, а испаряется влаги в три-пять раз больше, чем выпадает...» Здесь, если уж и бывает ветер, то не влагу он несет, а лютый зной и тучи пыли от земли до неба.

Пыльные бури, случалось, бушевали неделями. Черный буран гулял в степи — обжигающий, непроглядный, обдирающий кожу мириадами колких

песчинок. Работать на участке было невозможно. Стояли час, и два, и три, слушая буйный посвист суховея, тщетно таращили глаза, силясь увидеть сквозь мятущуюся пыль силуэт скрепера, отъехавшего на пять метров в сторону... И возвращались домой, включив средь «бела дня» слепые фары. Разбредались по домикам-вагончикам, содрогавшимся под ударами ветра. В щели снаружи прорывалась пыль и оседала толстым слоем на столах, на книгах, на постелях. Попробовали как-то раз заткнуть все щели — в домике стало душно, как в парной.

В этих вагончиках им приходилось жить пять дней в неделю. Их ПМК базировалась в селе Солодники, в ста двадцати километрах от объекта, и там же жили все рабочие и инженеры. Старый автобус ковылял два-три часа в один конец — каждый день не наездишься. Дома бывали только в выходные.

Жена встречала Сашу с дочкой на руках и со слезами в голосе говорила:

— Катенька, квартирантик наш приехал...

2